.
Через имевшего доступ в обе гимназии преподавателя имелась возможность переписки с гимназистками, которую и использовал в своих целях Дзержинский. Для этого он употреблял галоши Правосудовича, куда помещал записки, которые перемещались вместе с обувью из одного заведения в другое. Так же действовал и обратный маршрут: от гимназисток к Феликсу Дзержинскому. Но через некоторое время «маршрут был раскрыт» и Дзержинскому здорово досталось и от преподавателя, и, что было особенно неприятно, от ксендза. Эта история послужила одной из личных причин, пусть и не основных, его отхода от церкви[203]. Согласно же схожей версии С. С. Дзержинской, переписка между влюбленными Дзержинским и гимназисткой велась через посредничество калош ксендза, который преподавал закон божий в обеих гимназиях[204].
В самом главном обе версии сходятся. Правда, некоторые детали необходимо уточнить: так, А. Плеханов пишет об учителе словесности Правосудовиче (не упоминая его имени отчества), скорее все же речь идет о Емельяне Елевферьевиче Правосудовиче, который преподавал в мужской и женской гимназии всеобщую историю в 1895–1897 гг., а ранее в 1886–1887 гг. ее же — в Виленском юнкерском училище. Отметим, что Емельян Правосудович сам был выпускником первой виленской гимназии 1876 г. Хотя в воспоминаниях нигде не говорится об имени гимназистки, есть основание, с большой степенью вероятности, утверждать, что это была Юлия Гольдман — первая любовь Дзержинского.
Главным же в отходе от прежних религиозных католических и политических националистических взглядов было все же знакомство с философскими и политэкономическими работами. Первые способствовали разрыву с Богом, вторые — с польским национализмом.
В этот период Вильно уже являлся центром социал-демократического движения, хотя первоначально польское и литовское социал-демократическое движение развивались параллельно, хотя и с некоторым опережением в Польше. Так, в марте 1894 г. в Варшаве прошел первый съезд социал-демократической партии Польши. На партийном съезде была принята программа, определившая ее организационные формы, закрепившая принципы интернационализма, «братства с русским пролетариатом». Съезд открыл Бронислав Веселовский. За мягкую улыбку и не сходившее с лица выражение печали его прозывали Смутны (Грустным). Впоследствии он станет близким товарищем Феликса Дзержинского[205]. А в это время они еще не были знакомы.
Дзержинского в социал-демократическое движение привели два человека, видные представители литовской социал-демократии того времени — Альфонс Моравский (Алфонсас Моравскис) и доктор Антон Домашевич (Андрюс Домашявичюс). Особо доверительные отношения у него были, несмотря на значительную разницу в возрасте, с дворянином Ковенской губернии А. Домашевичем, который уже успел отбыть сибирскую ссылку в Мариинске Томской губернии и в других местах