Французы и русские в Крыму. Письма французского офицера к своей семье во время Восточной войны 1853–1855 гг. (Эрбе) - страница 22

28/19 мы достигли Базарджика, откуда 2-я дивизия ушла за два дня, чтоб подвинуться более на Север.

Генерал Тома, убедившись в довольно ровной местности между городом и кладбищем, предписал разбить там палатки для двух полков своей бригады, но едва они были поставлены, началась сильная гроза. Дождь, падающий в изобилии на соседние обнаженные холмы, залил наш лагерь. Успели только вынести оружие, мешки, патронташи… Кашевары побросали котлы, находившиеся уже на огне, и все люди бросились поскорее спасаться на кладбище, самое ближайшее убежище от наводнения.

Произошла трудно описываемая сумятица. Всё, впрочем, окончилось шутками по адресу генерала Тома, не угадавшего в этой прекрасной, ровной местности, недавно высохшего болота.

Кашевары, по колено в воде, отправились искать свои котлы и вновь развели огни; только нетерпеливые желудки испытали мучение ожидания пищи, приготовленной позднее на два часа против обычного времени.

Небольшой факт:

На другой день по прибытии, солдаты открыли на кладбище могильную насыпь, на одной стороне которой видна была свежевзрытая земля и предполагая, что это было место, в котором жители города закопали свои сокровища, стали раскапывать насыпь заступом. После двух ударов лопатой… оказалась темная яма, куда работник быстро просунул голову, в желании быть первым открывателем клада, но сейчас же отскочил назад… бледный, испуганный, пораженный ужасом… Затем решается на исследование другой, более храбрый солдат… и совсем просовывает голову в яму, еще более поражен ужасом чем первый: очередь третьего… и то же действие… «Это уже слишком», говорит капрал, взявши заступ. Раскопав более широкое отверстие, он внезапно бросается в сторону… из ямы выскочила собака громадных размеров и убежала!

Любопытные исследователи ямы были испуганы блеском глаз животного, искрившихся в темноте. Но каким же образом эта собака попала в заключение в яму, которая оказалась ничем иным, как походной печью, устроенной русскими, вторгнувшимися в Болгарию в 1828 г.?

Начисто очистили вход в яму и нашли труп каваса, убитого вероятно накануне или недавно. Собака его или убийцы была зарыта по оплошности вместе с телом бедняги жандарма.

Немного спустя после этого случая, я отправился в Базарджик и при въезде в город с 12 тыс. населения, сердце мое сжалось от грустного чувства. Повсюду тишина и запущение!. Я шел по разным большим улицам, пролагая себе путь через высокую траву… и встречал только в большом числе горлиц, встревоженных моим присутствием. Входил во многие дома, построенные из камня… лишенные всех дверей, взбирался на лестницы, ступеньки, которых от ветхости подавались под моими ногами, видел некоторые предметы, наполовину сгнившие… и нашел там также связки веревок, распадавшихся в пыль при малейшем прикосновении. Обежав город по всем направлениям… всюду встречал одни недавно сгоревшие кварталы; в этом большом городе можно, было теперь сосчитать разве только 2 тыс. жителей.