* * *
У меня получается быть незаметной около сорока минут, пока мы выезжаем из спящего города, минуя десятки перекрестков, поворотов, дорог, оставляя за спиной погруженные в туманную завесу здания и постепенно выбираясь в пригород, где туман оказывается еще плотнее, скорее из-за начавшихся низин и близости источника воды. Изредка я бросаю настороженные взгляды на Господина, напряженно опасного и молчаливого, уверенно ведущего машину одной рукой и делающего вид, что меня здесь не существует. Вообще. Наверняка потому, что он до сих пор чувствует злость и видит во мне, как он выразился, «ходячую проблему», доставившую ему массу неудобств. Если честно, я сама не рада, что влипла во все это, и не могу не признать, что Хозяин делает для меня много больше, чем для пустого места. По крайней мере, он пытается меня защитить, он, рискуя своим положением, вытащил меня с того света и сейчас везет к маме. Опять же, если бы он не купил мою свободу тогда, этого бы не было.
Мы ответственны за того, кого приручили.
— Простите, я могу задать вопрос? — желая скрыть неловкость, шепчу я и впиваюсь пальцами в ткань накидки, затравленно глядя на Рэми, заметно сжавшего руль, но даже не посмотревшего в мою сторону.
— Ты уже это сделала.
Затыкаюсь, боясь произнести хоть слово, и с разочарованным вздохом отворачиваюсь к окну.
— Интересно, с каких это пор ты стала такой послушной…
— Я просто хотела спросить, ваша кровь, она помогла мне исцелиться. Исцелиться до какой степени?
— Если ты имеешь в виду свою болезнь, то нет, иначе бы кровь вампира стала панацеей от всех недугов, и тогда в мире не существовало бы таких понятий как рак, туберкулез, СПИД и многих других. Нам не пришлось бы тратиться на строительство больниц, а в природе нарушился бы баланс в виде естественного отбора. Только переродившись посредством смерти ты можешь избавиться от своей болезни, ma fille naïve[36], проще говоря, тебе нужно умереть.
— С вашей кровью в организме?
— Да, — Рэми коротко кивает, вжимая педаль газа и увеличивая скорость, а я на миг замолкаю, обдумывая его слова и приходя к выводу, что если сейчас я умру, то, вполне возможно, стану вампиром. Вот только я не знаю, хочу ли им быть. — Даже не думай, я не позволю тебе обратиться.
— Почему?
— Потому что не каждый может справиться с этим, ты в их числе, — на этих словах Господин поворачивается ко мне и смотрит таким проникновенным взглядом, что я непроизвольно сжимаюсь, даже не собираясь спорить. Наверное, ему виднее.
— Что вы сделаете с Адель?
— А как ты думаешь?
— Я не хочу об этом думать, — для пущей убедительности мотаю головой, вновь вспоминая казнь Аруша, а Рэми позволяет себе ухмыльнуться, одними уголками губ, обдавая меня ледяной иронией.