— Вот ты где… — его тихий шепот напоминает шипение, и, кажется, сделай я хоть одно движение, как он вопьется в мою шею. Но секунды растягиваются в вечность, а Вацлав ничего не предпринимает, предпочитая нагнетать атмосферу одним лишь взглядом.
— Не думаю, что она вам подойдет, Господин, — Юджин появляется около нас внезапно, вынуждая Вацлава резко распрямиться и поморщиться, словно он своим присутствием оскорбил его, чуть ли не замарал. Не могу не отметить их ощутимое противостояние, будто каждый из них в тайне ненавидит друг друга, но пытается скрыть это за напускной вежливостью. Впрочем, Вацлав старается куда менее рьяно, позволяя себе откровенную насмешку:
— А ты и не должен думать за меня, ты должен удовлетворять мои желания. Я хочу посмотреть ее, — Вацлав поводит подбородком в мою сторону, терпеливо ожидая ответа, а я замечаю, как Юджин напрягается, едва сдерживая себя, а потом широко улыбается, все-таки справляясь с эмоциями и возвращая себе роль радушного хозяина.
— Как пожелаете, — он склоняется в наигранно раболепном поклоне и обращается уже ко мне: — Сними одежду, Джил, — в его голосе улавливаются приказные нотки, но я, до сих пор не справившаяся с шоком, не тороплюсь исполнить приказ, лишь кидаю на него полный отчаяния взгляд. Да я готова упасть перед ним на колени, только бы он не отдавал меня Вацлаву, и согласна на все: стать развлечением в борделе, танцовщицей в клубе, бойцом на Арене и даже перекусом в кафе, только не наложницей Вацлава, который утопит меня в насилии. — Ну же, не задерживай нашего уважаемого гостя.
От подступивших слез лицо Юджина расплывается в нечеткий контур, и я обиженно поджимаю губы, трясущимися руками подцепляя края футболки и стараясь не смотреть на Вацлава, для удобства сделавшего шаг назад и уставившегося на меня жадным и хищным взором. Складывается ощущение, что он намеренно унижает меня, а заодно показывает свое превосходство над простым работорговцем, уступающим ему и статусом, и положением. Громко выдыхаю, одним махом снимая одежду, но тут же стыдливо прикрываюсь руками, пытаясь спрятать от присутствующих грудь. Не замечаю победной улыбки Юджина, но зато ясно вижу, как от гнева мускул на лице Вацлава дергается, а сам он резким движением берет меня за запястье и тянет на себя, попутно спрашивая:
— Что это? — Прекращаю сопротивляться, проигрывая в силе, и показываю ему грудь с ярко выделяющейся на белоснежной коже татуировкой, по-видимому, и ставшей причиной его злости. Он сжимает челюсти так сильно, что на скулах проступают желваки, и я ясно слышу, как от давления скрипят его зубы.