— Что вы имеете в виду?
— Разве я неясно выразился? — в тоне Господина проскальзывает насмешливая снисходительность, и он возвращается, избавляясь от оков ужасающей обреченности. Его пальцы вновь касаются моего лица, и я разочарованно выдыхаю, точно зная, что мне уже не услышать ответов. Едва он позволяет мне заглянуть в свою душу как вновь закрывается, наверняка не желая продолжать разговор на эту тему. — Следишь за новостями? — указывая подбородком в сторону, говорит он, и я перевожу взгляд на пол, где в полосе света лежит газета, когда-то стащенная мною у Юджина. Она порядком помята и на сгибе, проходящем как раз по талии Господина, практически стерта. Лучше бы этот сгиб проходил по лицу улыбающейся женщины, которую я почти ненавижу, может потому, что в отличие от меня она стала частью его жизни.
— Она красивая.
— Даже слишком, — несколько раздраженно отвечает Рэми, будто даже простое упоминание о ней его бесит.
— Мне жаль Авиэля. И ту женщину из Совета, — чтобы скрыть неприятную горечь, перевожу тему, а Рэми молча кивает, с приторной нежностью проводя кончиками пальцев по моей шее. Его ласки отвлекают, посылают дрожь по всему телу и рождают приятное томление в груди и внизу живота. Я будто наливаюсь тяжестью и перестаю здраво мыслить, полностью отдаваясь на волю ощущениям.
Я так скучала по этому.
— Мне тоже жаль, Джиллиан. Я сделал все возможное, чтобы защитить их, но враги оказались хитрее. Признаться, я недооценил ситуацию. Это сделал тот, кому они доверяли, иначе он бы не смог подойти так близко. Видишь ли, древних вампиров убить не так просто — нам не страшен солнечный свет. Он причиняет боль и ввергает в муки агонии, но не убивает. Быть может, это последствия эволюции, кто знает, — Рэми пожимает плечами, останавливаясь указательным и средним пальцем на моей шее, там, где бешено стучит вена. Слегка надавливает, будто прислушиваясь к жизни, кипящей во мне, и облизывает губы, наверняка желая впиться в вену зубами.
— Тогда как? Вырвав сердце? — Он отвечает не сразу, и я начинаю беспокоиться, замечая какой-то странный блеск в его глазах. Дыхание Рэми сбивается, и он делает глубокие вдохи, напрягаясь и будто готовясь к прыжку. Его нажатие становится сильнее, но я не двигаюсь, не отстраняюсь, лишь гулкие удары сердца выдают нарастающий во мне страх. Потому что хищник, проснувшийся в нем, по-настоящему пугает. — Господин?
— Твое сердце. Его ритм неровный, и его так просто забрать. Всего одно движение, минимум усилий. Для того, чтобы забрать сердце Древнего, нужно быть равным ему: по силе, ловкости, изворотливости. Тем более, что все члены Совета находятся под пристальным вниманием охраны.