— Спишь? Надо же, удивительная невозмутимость.
Издаю нервный всхлип, слыша знакомый голос, и, незаметно убирая слезы с ресниц, выдавливаю улыбку. Это почти смешно и почти правда, потому что я действительно мечтаю уснуть. Юджин продолжает стоять в дверях, небрежно облокотившись плечом о косяк и одной рукой держа полупустую бутылку с алкоголем. Уставший и будто помятый, он пьяно ухмыляется, салютуя мне бутылкой и делая большой, просто огромный глоток. Кажется, еще чуть-чуть и он выпьет все.
— Все кончено? — мои губы дрожат от пережитого страха, и вопрос выходит тихим и обрывочным, словно я до сих пор боюсь, что нас могут услышать. Но вокруг тишина, сильная, глубокая, от нее веет холодом и кожа покрывается мурашками.
— Ну-у-у, если ты имеешь в виду псов Вацлава, то да. Они закончили свое дело, — Юджин заходит внутрь и неспешно подходит к окну, не может быть, своим видом вызывая во мне жалость. Наверное, это до неприличия неправильно — жалеть человека, торгующего людьми и рассматривающего нас как товар, но почему-то после всего произошедшего за последний час мне кажется, что Юджин не самое ужасное в этом мире, по крайней мире на фоне беспощадных карателей.
— Что происходит, Юджин? Я не понимаю, ведь Господин говорил, что не позволит Вацлаву…
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Джил, — обрывая меня на полуслове, отвечает Юджин. Он стоит у окна, спиной ко мне, и, ссутулившийся и поникший, напоминает раздавленного горем человека, только что потерявшего что-то важное и дорогое. Может быть потому, что терять деньги тоже больно. Хотя откуда мне знать. — На прошлой неделе в Венсене вспыхнуло восстание, и он стал первым городом, где прошла зачистка. Очередь за остальными. До Митрополя, как видишь, дошла.
Вижу. Даже чувствую — отчаяние и слезы, отравившие в воздух.
— Сложнее всего контролировать Колонии, в которые может просочиться лишняя информация. Совет принял временные меры о полном блокировании передвижения между нашими городами и колониями. Поток товара прекращен. Хочешь знать, к чему это приведет, Джиллиан? — спрашивает Юджин, наконец разворачиваясь ко мне и вопросительно изгибая брови. Совершенно не знаю, что ответить, и пожимаю плечами, теряясь под его пристальным взглядом. — К дефициту крови в городах, ведь Вацлав осуществляет свою мечту, пуская рабов в расход и наполняя котлованы убитыми. Не думаю, что запасов выкачанной из людей крови в хранилищах хватит надолго.
— Но разве Господин не понимает этого?
— Как ни странно, понимает, — Юджин усмехается, приближаясь к кровати и тяжело опускаясь рядом со мной. Запах крепкого алкоголя, смешанного с ароматами парфюма и ментола, ударяют в нос, и я делаю глубокий вдох, заменяя отравленный воздух на что-то живое и знакомое. — Но между сохранением мира и временными неудобствами, которые продлятся около сорока лет, он выберет первое. Что значит сорок лет в жизни вампира? А вот численность человечества за этот период перешагнет критическую отметку. Надеюсь, перешагнет. Так что, Джил, нам нужно набраться терпения.