Дальше Рекс остановился у дверей веранды и заглянул в гостиную. Приоткрыл рот в неуверенной улыбке, словно понял, что его застали на месте преступления, потом глаза стали серьезными, испуганными, он отвернулся и исчез.
– Вот! Вот где он его увидел, – напряженно сказал Йона. – Запусти снова, нам надо посмотреть еще раз.
Йонсон отмотал запись на двадцать секунд назад, когда Рекс, стоя у стеклянных дверей, увидел что-то и вопросительно улыбнулся, а потом испугался.
– Что же ты там видишь? – прошептал Йона.
Растянув картинку в ширину, они попыталась проследить направление взгляда. Кажется, Рекс смотрел прямо в гостиную.
Не останавливая записи, они переключились на камеру номер шесть и увидели Рекса сзади и наискосок. Его лицо отражалось в стекле, словно он смотрел на свое отражение.
– Он внутри? – прошептал Йона.
Снова удивление на лице Рекса сменилось страхом, это было видно даже в отражении. За стеклом смутными тенями угадывалась мебель гостиной.
– Там кто-то стоит? – спросил Йонсон и подался вперед.
– Проверь пятую камеру.
Пятая камера размещалась над большой столовой в той части виллы, которая располагалась под прямым углом к остальному зданию. С этой точки гостиная была снята до самого угла, где висела шестая камера; в поле зрения попадали все окно, стеклянная дверь и часть интерьера.
Юхан увеличил то, что виднелось за стеклом.
Они крутили двадцатисекундный отрывок записи снова и снова, но в темной гостиной все было абсолютно спокойно: люстра над столом, отражение в столешнице, стулья аккуратно задвинуты под стол, пара черных мужских носков на полу.
– Там никого нет, так на что он, мать его, смотрит?
– Увеличь место под диваном, – попросил Йона.
Йонсон растянул картинку, поймал основание напольной лампы, проследил провод под диваном.
Там что-то лежало. Йонсон сглотнул и высветлил картинку, но одновременно потерял контрастность. Молочная темнота была почти такой же непроницаемой, как чернота. Бледный комок пыли подрагивал на сквозняке. Изображение медленно сдвинулось вправо, к бахроме возле ножки дивана.
– Там просто скатанный ковер, – сказал Йона.
– А я было испугался, – улыбнулся Йонсон.
– Остается одно. Если преступник не в комнате, значит, Рекс увидел его отражение в окне.
– Он же пьян в стельку. Может, там и не было ничего, – предположил Йонсон.
– Вернись к шестой камере.
На экране снова возник Рекс, снятый сзади и наискосок, перед застекленной частью гостиной. Снова и снова на его отраженном в стекле лице удивление сменялось страхом.
– Что его пугает?
– Он же видит только себя самого.