Скорый конец «хрущевиады» был неизбежен. Партийно-хозяйственная номенклатура поняла, что преимущества от долгожданной свободы от диктата Сталина в значительной степени нейтрализуются непродуманными, хаотичными действиями нового лидера, задергавшего всех — от инструктора сельского райкома до члена Политбюро ЦК КПСС. Но самое главное, партийная верхушка увидела, что системный механизм управления расстроен и налицо угроза полного ступора.
Приход на пост главы партии Л. И. Брежнева означал, что верхи КПСС решили спасать систему на пути консервации ее механизма, отбросив излишне тяжелые сталинские «детали» и всевозможные хрущевские надстройки и пристройки. Во второй половине 1960-х — начале 1970-х гг. у многих членов партии действительно были заблуждения, что советская социалистическая система может стать конкурентоспособной, если избрать средний путь между крайностями сталинизма и хрущевизма. Нередко говорят, что брежневское руководство боялось реформ и ввело страну в стагнацию. Но эта боязнь шла от того, что реформы, в их совершенно правильном представлении, могли идти только по пути возрождения частной собственности и конкуренции. То есть на повестку дня вставал вопрос об отказе от основных «завоеваний» революции, на что ни Л. Брежнев, ни его ближайшие соратники в силу своих идейных убеждений, интеллектуальных способностей, привычек и традиции пойти были не в состоянии. Тупик «сталинизма», а точнее коммунизма, был очевиден. Что только не делали, чтобы вдохнуть в экономику жизнь. Социалистическое соревнование, начатое еще в 1920-е гг. и призванное заменить конкуренцию, к началу 1980-х гг. полностью себя изжило и выродилось в формальность, а то и в обман. Периодически насаждаемые кампании по развитию критики и самокритики тут же сходили на нет, борьба за инициативность масс наталкивалась на равнодушие большей части общества.
В то же время было бы неверно утверждать, что в «постсталинский» период, в годы хрущевской суматохи и брежневского «застоя» в Советском Союзе не было достигнуто значимых результатов в экономике. Безусловно, они были, в том числе мирового уровня. Любой наш человек сразу вспомнит о космонавтике, о военно-промышленном комплексе, об отдельных успехах в тяжелом и среднем машиностроении, о ряде гигантских строек. В общем, как в бардовской песне конца 1960-х: «Зато мы делаем ракеты, / И перекрыли Енисей, / А также в области балета / Мы впереди планеты всей». Ну, о балете немного позже. Что касается экономических и научно-технических достижений, то они происходили на направлениях концентрации максимально возможных сил и использования все тех же полувоенных мобилизационных методов (секретные города, предприятия, комсомольские и партийные «путевки» на ударные стройки, «битвы за урожай» и т. п.). Все это, как правило, сопровождалось массированными, назойливыми пропагандистскими кампаниями, эффективность которых падала с каждым годом, пока они окончательно не выродились и не стали давать обратный (негативный) результат.