Она закатила глаза.
– Ты такой типичный мужик. Думаешь, прелюдия нужна лишь для того, чтобы
женщина стала мокрой, вместо того, что бы относиться к ней как к важной части секса, которой можно наслаждаться так же сильно, как и проникновением.
– О, я получаю от этого удовольствие. Изучение, дегустация, смакование, изучение
чувствительных областей на теле женщины. Это важно для меня.
Она подняла бровь.
– Но ты этого не сделал.
– Потому что не этого ты просила. Ты просила, чтобы тебя трахнули. Так что
именно это мы и делали. А все остальное зарезервировано для той, кто принадлежит мне.
Ты хочешь принадлежать мне?
Я все еще склонялся над столом, смотря в упор на ее лицо. Когда я это сказал, она
разорвала зрительный контакт, отвела взгляд и прочистила горло.
– Принадлежать? Вау, Джейсон. Я думала, что ты намного прогрессивнее этого.
Думала, что ты знал, что люди принадлежат лишь самим себе. Что они не являются
объектами, которые могут кому-то принадлежать.
Я рассмеялся.
– Я согласен с этим... в общих чертах. Но в отношениях, абсолютно точно есть
определенное обоснованное чувство собственности. Ты вступаешь в соглашение – в
партнерство. Твое время, твое тело, твое внимание, твое мысли... твое сердце. Это не
говорит о том, что ты раб этого человека, или что он – твой раб. Это не говорит о том, что
кто-то должен склониться перед твоими идеалами или следовать твоим приказам. Но из-за
желаемой взаимной связи, да – часть этого человека принадлежит тебе, пока вы вместе.
Вот почему мы злимся из-за измены, верно? Особенно из-за «эмоциональных» связей.
Кто-то предал тебя, отдал то, что ты считала своим. Отдал твои улыбки, твои оргазмы, твои стоны, твое спокойное миросозерцание. То дерьмо, которое ты бы не посмела
рассказать и показать другому. Это может быть «непрогрессивным» или политически
неправильным, но, эй... Я никогда не утверждал, что таким являюсь. Я просто высказываю
свое мнение.
Она кивнула.
– Хорошо. Полагаю, я поняла твою мысль. Но ты не можешь здесь просто так
кидаться словами вроде «принадлежать». Профессор разукрасила бы твою задницу.
Я усмехнулся.
– И я бы принял «разукрашивание» своей задницы и продолжали бы отстаивать
свою точку зрения. Не сдвинулся бы с места.
– Думаешь, что смог бы с ней справиться?
– Я же справляюсь с тобой, не так ли?
Риз покачала головой, показывая мне эту ее симпатичную улыбку, которую ей,
кажется, нравилось тщательно скрывать, когда я был рядом.
– Я позволила тебе думать, что ты со мной справился.
– Не-а, я позволил тебе подумать, что с тобой не справиться.
Ее улыбка осталась на месте.