Несмотря на мои бушующие гормоны, я шлепнула его по руке.
— Это никогда не произойдет. Прекрати сейчас же.
Хантер рассмеялся и отстранился.
— Посмотрим, как долго это будет длиться, хорошо?
Я пыталась успокоить дыхание, но это было бесполезно.
— Как долго будет длится что? — как будто я не знала. Это было похоже на размахивание красным флагом перед быком.
Хантер ухмыльнулся.
— Как долго продлится твое упрямство, которое будет удерживать меня от того, чтобы быть внутри тебя.
Я снова сжала пальцы в кулаки.
— Я просто игра для тебя?
Хантер снова засмеялся.
— Может быть. Но я скажу тебе кое-что наверняка.
— Что? — спросила я, затаив дыхание.
Он подошел еще ближе ко мне, убирая прядь моих волос за ухо и опаляя своим горячим дыханием мою шею. Я вздрогнула, когда он провел по ней носом. Он остановился на мгновение, а затем продолжил подъем к моему уху.
— Я всегда побеждаю, — прошептал он.
Я закрыла глаза и позволила себе почувствовать жар между ног. Он знал, как влияет на меня. Это было чертовски очевидным по тому, как вырывалось мое дыхание, и как я вздрагивала каждый раз, когда он прикасался ко мне. Мое сердце билось быстро, и я уже знала, что борьба с ним приведет к поражению. Я также знала, что не могу сделать это. Ни еще один раз. Ни когда-нибудь вообще.
Так что, не зная, что вообще обладаю такой силой, я оттолкнула его и прошла, чтобы взять свой бокал шампанского.
Я услышала, как Хантер засмеялся, и повернулась к нему лицом.
— Что? — я сделала большой глоток своего напитка.
— Ты знаешь, что чем больше ты от меня отворачиваешься, тем тверже я становлюсь? Продолжай в том же духе, принцесса, и я буду трахать тебя еще сильнее, когда это произойдет.
Между моих ног стало влажно. Я хотела, чтобы он меня трахнул. На самом деле, сейчас ничего не принесло бы мне большего наслаждения. Хотя он был прав насчет меня. Я была упрямой. Тринадцать лет жизни с матерью научили меня этому.
— Ты омерзителен.
Он ухмыльнулся, и его зеленые глаза засверкали. Боже, в этих глазах так легко потеряться.
— Тебе это нравится. На самом деле, чем развратнее я говорю, тем сильнее ты кричишь. Чем скорее ты признаешь это, тем легче будет нам обоим. Эйджей, я прошу лишь один день у тебя. Один день за мою утраченную возможность.
— У тебя уже был один день.
Он выглядел возмущенным.
— Я проснулся на следующее утро со стояком, мать его, века, а тебя уже не было. Я планировал трахнуть тебя еще раз.
Я очень старалась, чтобы это не завело меня, но все впустую. Я не могла справиться с этим.
— Это было один раз. А ты говоришь о целом дне.