Но Князь меня словно не слышал и не спешил отвечать на вопросы.
— Ты знаешь, где он был эти три года?
— Да. Знаю, — чётко и немного резко ответила ему.
«И вы тоже», — хотелось добавить мне.
— И что думаешь по этому поводу?
— Думаю, как вы вообще могли допустить такое?
Теперь пришла его очередь смеяться.
— Считаешь меня всесильным и всемогущим? Один против всего Альянса? Мне, конечно, приятно, но ты ошибаешься. В одиночку сделать что-то невозможно.
— Он вам рассказал?
— Нет. Но аномалию я заметил сразу, как только он прибыл на Эквей. Искусственный блок не так трудно увидеть.
— А мама знает?
— Твоя мама… — эквейт замолчал. — Тут всё несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Эти три недели мне пришлось влиять на её сознание, чтобы она не сошла с ума от горя.
— Что? — ахнула я. — Вы влияли на её разум?
— Ты думаешь, как она смогла пережить твой отъезд? Мне приходилось незаметно притуплять боль и отчаянье, которое сжигало её изнутри.
— Она вас убьёт, если узнает.
— Ничего. Главное, она жива. Но Эли не знает об Александре. Есть вещи, о которых не стоит сообщать никому. Или у тебя есть другие варианты?
— Вы правы, — призналась я. — Не стоит никому это знать, они просто не поймут. Но вы так и не ответили. Сашу можно спасти? Если этот блок был поставлен искусственно, то его можно удалить? Ведь так?
От ожидания у меня свело пальцы и пот выступил на лице.
— Можно. Но процесс длительный, сложный и очень опасный. Готова ли ты пройти через это?
— Вместе с ним?
— Вместе с ним. Я не собираюсь рассказывать тебе о том, что ты его якорь, что он любит тебя и прочее. Я просто хочу знать, понимаешь ли ты, насколько это может быть опасно?
— Почему опасно?
— Потому что в любой момент процесс может вновь запуститься, и ты его остановить не сможешь. Готова ли ты рискнуть собственной жизнью ради него?
— Жизнью? — медленно переспросила я и усмехнулась. — А я не буду вам рассказывать, что люблю его так сильно, что не представляю своей жизни без Саши. Потому что это просто слова, и они ничего не значат. Скажите мне, где он?
— В квартире. Тебя отвезут к нему. Только стоит собрать вещи.
— А мама? — вспомнила я о родительнице.
— А с твоей мамой я поговорю сам.
— Спасибо.
— Ты и Александр не чужие мне. А его мы непременно спасём.
Вещи собирать не пришлось.
Неразобранные чемоданы так и стояли сиротливо в углу комнаты, в которой вчера я пришла в сознание. Мне только и оставалось, что передать их небольшим роботам-носильщикам.
Опять бегу. Опять скрываюсь, словно преступница какая-то.
Была мысль дождаться мамы и рассказать ей обо всём. Но, нет, я понимала, что она никогда не отпустит меня к Саше, даже запрёт, если понадобится. Будь я на её месте, точно бы не пустила неразумную дочь в лапы потенциального убийцы. И никакие доводы бы не помогли.