Не знаю, сколько прошло времени после того, как показали сюжет с побегом в прямом эфире. Для меня оно просто остановилось, как и весь мир.
Я помню каменное лицо Сашки, когда он расшвыривал охрану и убегал; как кричали от страха и разбегались в разные стороны зеваки; как от жуткого грохота закладывало уши. Я смотрела на картинку и ждала выстрела в спину… вот сейчас… еще немного. Но они не стреляли, позволяя мужчине скрыться за поворотом.
Ведущие еще что-то говорили, рассказывали, но я не слышала.
Отключив панель, села на кровать, невидящим взглядом смотря прямо перед собой.
Как же так? Как такое вообще возможно? Ведь Князю было известно, что именно Сарус нападёт. Он же обещал мне, что с Сашкой будет всё хорошо…
Ложь. Опять ложь…
Они использовали Сашу как наживку для того, чтобы подобраться к Альянсу.
Волна жгучей, неприкрытой ненависти проснулась в самом сердце и быстро пронеслась по всему телу, затуманивая сознание и окрашивая всё вокруг в ярко-красный цвет.
Ненавижу!
Как же я их всех ненавижу. Альянс, Князь, Богиня — разницы никакой. Все они манипуляторы, которым наплевать на чувства других. В приоритете лишь собственная выгода.
— Кэтти?…
Я и не заметила, как в комнату вошла мать и застыла в дверях, растерянно обводя взглядом комнату, которая была моим жилищем во дворце вот уже три недели.
Оказывается, в период своего крайнего бешенства я успела каким-то чудом разбить стеновую панель и разнести полку с сувенирами. Длилось это состояние всего пару секунд, но ущерб был грандиозный — везде валялись мелкие осколки.
Сейчас ненависть никуда не делать, но я уже успокоилась, немного пришла в себя и включила мозг.
— Зачем ты пришла? — ледяным тоном спросила у неё.
Мама… она ведь тоже всё знала. С самого начала была в курсе того, что Князь и Дерион задумали. Вот из-за чего были эти непонятные гляделки, которые не давали мне покоя.
Знала, но не сказала. Конечно, что значит счастье дочери, когда на кону весь мир.
— Кэтти, всё не так, как кажется. Я понимаю, ты злишься. Но…
— Вы использовали Сашку! И меня использовали! — перебила я её. — Опять!
— Катрин! — она попыталась достучаться до меня, но всё было бесполезно.
— Ненавижу! Как я вас всех ненавижу! — процедила сквозь зубы и быстро стёрла слёзы, подступающие к глазам.
Нет, хватит! Я не буду больше плакать. Даже если сердце разрывается на части.
Мама дернулась, а в голубых глазах промелькнула боль. Мне даже стало стыдно за свои слова… Всего пара секунд раскаянья — и вновь вернулась злость.