«Она была в этом виновата, – говорил я себе, а слезы застилали мне глаза, – она виновата. Она никогда не верила мне, когда я говорил, что люблю ее. Она отказалась выйти за меня замуж, а потом отказалась простить, когда я не захотел на ней жениться. Она была эгоисткой, любила причинять другим боль и не пыталась понять другого человека».
Вдруг она заговорила.
Ресницы ее дрогнули, веки приоткрылись, но глаза под ними были слепы. Она открыла рот и произнесла очень ясно, странным, спокойным голосом: «Хью?» – и после этого я уже не ощущал ничего, кроме понимания, что виновата была не она, а я, что я был просто неловким, бесчувственным заместителем Хью, который так ее и не понял. Я смотрел на нее и не мог говорить, я был слишком раздавлен горем и чувством вины, а из ее рта вырвался легкий вздох, и она умерла.
9
Я вышел в ночь.
Было темно, дул ветер, дождь хлестал в лицо и смешивался со слезами. Я забрался в машину и сидел там, не в состоянии уехать, один-одинешенек на улице Пензанса в то безликое, ветреное мартовское утро. В конце концов мне удалось уехать в пустошь и остановить там машину. Наступил рассвет. Солнце вставало на востоке из-за Маразиона, серый, влажный шпиль горы Сент-Майкл поднимался из холодного утреннего моря, как разбитая мечта.
Домой я приехал не скоро.
– Да, – сказал я Изабелле. – Да, я расстроен. И ничего не могу с этим поделать. Мне очень жаль, но я ничего не могу с этим поделать. Пожалуйста, прости меня.
– Джан, дорогой, да что здесь прощать? – Она обняла меня тонкими детскими руками и прижала мягкую молодую щеку к моей. Через некоторое время она сказала: – То есть прощать нечего, правда?
Я посмотрел на нее.
– Что ты имеешь в виду? – сказал я. Разум мой еще до сих пор не оправился от шока, и я не понимал, что она хочет сказать. – В толк не возьму.
– Ничего, дорогой.
– Если я когда-нибудь найду того учителя, из-за которого она попала в беду, я…
– Да, дорогой. Я знаю.
– И к кому она пошла на аборт? Надеюсь, черт побери, что полиция найдет этого человека.
– Да, дорогой, да. Они найдут.
– Если бы она сделала так, как я ей сказал! Зачем она так запаниковала? Я бы организовал ей поездку в Лондон, ей нечего было бояться! Но наверное, она в тот момент ничего не соображала, все преувеличивала, и ей показалось, что она не перенесет поездку в Лондон. Она, должно быть, решила не утруждать себя… не утруждать меня… она, должно быть, убедила себя, что короткая поездка в Пензанс была наилучшим способом…
– Дорогой, не думай больше об этом. Пожалуйста! Нельзя так себя терзать. Ты сделал для нее все, что мог, но она не последовала твоему совету, вот и все. Постарайся больше об этом не переживать. Я уверена, полиция скоро найдет, кто это сделал. Постарайся отдохнуть.