В своем кабинете он, не раздеваясь, присел к столу и набросал на листе писчей бумаги: «План розыскных мероприятий, отработка версий. 1. Отравление по неосторожности. Возможно, яд принял (или ему дали) по ошибке. Узнать, как и чем лечили, где готовились лекарства. Кем готовились. NB: Есть ли в доме морфий? 2. Самоубийство. Что был за человек? Характер, круг общения. Любовные драмы. Вредные привычки. Хронические заболевания. Долги. Шантаж (доведение до самоубийства). 3. Убийство. Узнать всё об окружении. Кому и чем мог мешать? Кому была выгодна его смерть?» Шумилов застыл над листком со своими записями и уставился невидящими глазами в неподвижную точку прямо перед собой. Дальнейшая детализация плана, очевидно, была сейчас просто не нужна: надо было сначала познакомиться с семьей покойного, окунуться в ее атмосферу и лишь потом задумываться над тем, как развить тот или иной его аспект.
За стенкой дежурный погромыхивал связкой ключей, лязгала печная заслонка, с улицы доносился стук лошадиных копыт проезжающего мимо экипажа.
— Алексей Иванович, пора уже, вы одни остались, — негромко проговорил заглянувший в дверь дежурный, совершавший свой обычный вечерний обход. Шумилов, словно очнувшись, быстро убрал саквояж желтой кожи под стол, свернул листок с планом действий и спрятал его в карман мундира. Сейчас он не сомневался, что впереди его ждало преинтересное, полное загадок расследование, хотя причину своей уверенности Шумилов не смог бы объяснить рационально.
На следующее утро Алексей Иванович по дороге на службу заглянул в аптеку на Гороховой. Это было солидное заведение с зеркальными шкафами вдоль стен, шикарным мраморным полом, пальмами в углах торгового зала и внимательными продавцами за прилавками. Старший провизор этой аптеки был хорошо знаком Шумилову, который не так давно своим добрым участием помог ему в одном пренеприятнейшем деле. Сейчас Алексей Иванович имел намерение проконсультироваться у своего знакомца.
— Чем могу служить? — с учтивой готовностью сорваться с места поинтересовался продавец за мореным дубовым прилавком.
— Цизека Ивана Францевича пригласите пожалуйста, — попросил Шумилов.
Интерес в глазах продавца моментально угас; поскольку клиент не собирался совершать покупку, на чаевые ему рассчитывать не приходилось.
— Сей момент… Как прикажете доложить? — поскольку Шумилов был не в форменной шинели, а в обычном коротком пальто, продавец не мог видеть его мундира.
— Шумилов. Просто Шумилов.
— Он Вас действительно знает? — вальяжно поинтересовался продавец, вовсе не спешивший покинуть свое место за прилавком.