Женщина сначала молча кивнула, потом покачала головой в знак отрицания.
— Тогда начнём. Назовите, пожалуйста, себя.
— Матрёна Яковлева, дочь Никифора. Из крестьян. Деревня Красково Псковской губернии.
— Возраст?
— Тридцать два года.
— Вероисповедание…
— Православное, конечно.
— Род занятий. Чем занимаетесь в Петербурге?
— Служу горничной в семье Прознанских.
— Как давно?
— Уже, почитай, 4 года.
— Вы живете в квартире Прознанских или отдельно?
— Да, с ними живу.
— А в летний период? Ведь семья выезжает летом на дачу?
— И летом тоже. Меня берут с собой, я делю комнату с няней. И дача, и квартира достаточно просторны, там всем места хватает.
— Что Вы можете сказать о характере отношений между старшим сыном Прознанских, Николаем, и гувернанткой, французской подданной Мариэттой Жюжеван? — собственно, с этого вопроса и начался допрос по существу.
— А что я могу сказать?… У господ своя жизнь, мы в их дела не суемся…
— Понятно. То есть Вы, Матрёна, ничего не знаете, не видите, не слышите и ничего здесь и сейчас сказать не хотите?
Женщина почувствовала в словах Шумилова угрозу, её взгляд описал круг по комнате и наконец зафиксировался на мундире допрашивавшего.
— Дак я что ж? Вы ж спрашивайте, — потерянно пролепетала она.
— Вот я и спрашиваю Матрёна, каковы были отношения между покойным Николаем Прознанским и гувернанткой Мари Жюжеван? Я предостерегаю Вас от попытки умалчивать о чем-либо или вводить следствие в заблуждение.
Последняя фраза, видимо, возымела действие. Горничная опустила глаза и, теребя складку на подоле, произнесла:
— Спала она с ним, вот что.
Шумилов ждал, что она продолжит, но она опять замолчала. Прав был Шидловский, из этой публики слова клещами надо тянуть!
— То есть вы хотите сказать, что Николай Прознанский вступил в незаконную связь с гувернанткой, м-ль Мариэттой Жюжеван?
— Да, вступил в связь…
Шумилов кивнул Шульцу, чтобы тот внес услышанное в протокол.
— А откуда вам это известно? — продолжил он.
— Она сама рассказывала.
Шумилова точно обухом по голове ударили. Он не мог поверить в то, что Жюжеван стала сплетничать о подобном с домашней прислугой. Яковлева явно лгала, но для чего она это делала сказать было невозможно.
— Когда и при каких обстоятельствах Жюжеван Вам об этом рассказала?
— Когда рассказывала? Да давно уже, я и не упомню… Как-то раз на кухне сидели, я и говорю: скоро, мол, вас, Мария, под расчет подведут — Наденька-то подрастает, а она мне, мол, не уволят, Николаша теперь без меня не сможет обходиться, ему как мужчине нужна опытная женщина. И очень так засмеялась. Да я и сама догадалась после случая с рубашкой.