– подумалось мне тогда.
Между тем, к соседской калитке подошел мальчик, в котором я без труда узнал своего друга детства. Он улыбался и был похож на реального человека, хотя его глаза казались немного неестественными – как будто стеклянными. С легким страхом (было понятно, что паренек-то не настоящий! ☺) я осторожно спросил: «Привет… Здесь еще кто-то есть?» В ответ услышал: «Да. Вон там вдалеке стоит Толик [назвал имя моего брата-двойняшки]». На другом участке, на приличном от нас расстоянии, действительно стоял мой брат Толик и махал рукой в знак приветствия. Когда я увидел его, мне почему-то стало немного не по себе, и я проснулся.
Сказать, что я был в приподнятом настроении после этого сна, означало бы ничего не сказать. Эйфория! Во-первых, мне снова удалось испытать ЭТО и не просто испытать, а получить минимум полчаса теплого лета среди мрачной холодной зимы. Во-вторых, уже тогда я обратил внимание на странное, однако приятное легкое ощущение «естественности» бодрствования во сне.
_____________________________________________________________________________
«Я обратил внимание на странное, однако приятное легкое ощущение „естественности“ бодрствования во сне»
_____________________________________________________________________________
Мне трудно дать ему точное описание, а потому лишь отмечу, что это одновременно осознание нормальности происходящего и немного томящее чувство от совершения чего-то знакомого, но давно забытого. Наконец, мое хорошее настроение подогревалось тем, что, несмотря на «прогулки» во сне, я ощущал себя абсолютно выспавшимся и полным энергии (к слову, эта бодрость не покидала меня еще несколько дней).
IV. «ГОСПОДЬ, ТЫ ПОЗДОРОВАЙСЯ С СОБОЙ!»
Должен признать, что вышеописанный «дачный» опыт ОС несколько пошатнул мои материалистические убеждения. Нет, я не стал ярым поклонником творчества Кастанеды, не вступил в группу любителей «астрала», «внетелесных путешествий» и т. п. Однако поразительная степень реалистичности сна (только представьте себе полное отсутствие различий между сном и явью!) посеяла в моей голове сомнения по поводу однозначности ранее принятой материалистической картины мира. Безусловно, умом я понимал, что все увиденное объяснимо с научной точки зрения (тем более что вопрос был исследован мною весьма полно). Но на подсознательном уровне что-то не давало покоя. «Если во сне все может быть настолько реальным, то откуда мы знаем, вдруг и жизнь – это всего лишь сон? – крутилось в моей голове. – В любом случае следует признать, что она не так однозначна и проста в своей животной примитивности, как мы привыкли думать…»