Теперь Воронцова опускали в аквариум, прикрепляя снаружи фотографии Матильды. Потом его вытаскивали из воды и усаживали на стуле, окружали зеркалами и бесконечными изображениями Матильды. Откуда Фишелю было знать, что подобные мучения для Воронцова являются настоящей радостью. На снимке стояла дата фотографии, свидетельствующая, что Кшесинская жива-здорова и прекрасно выглядит.
– Ничего, Малечка, мы с тобой еще встретимся.
Сам Воронцов был потрясен пониманием, что ему вовсе не хочется убивать любимую женщину, нет, теперь он желал лишь увезти ее далеко-далеко, например, к родителям, и там окружить заботой и любовью. Она его не любит? Это не важно, Матильда Кшесинская должна принадлежать только ему!
Сама Матильда жила, не подозревая ни о мучениях поклонника, ни о его намерениях. Ей было довольно слов Ники, что Воронцова помиловали, а куда он девался, какая разница? Она вообще забыла о существовании поручика. Бывшего поручика…
Юлия замерла на пороге комнаты сестры. Они договорились отправиться на прогулку, но Матильда сидела в домашнем платье, которое, хотя и было весьма изящным, для поездки в экипаже не подходило.
– Маля, ты передумала?
Та медленно обернулась на голос сестры, в глазах слезы. Покачала головой:
– Езжай одна. Ники обещал заехать…
Юлии объяснять не надо, быстро согласилась:
– Тогда я навещу папу и, возможно, останусь там до завтра. Ты не возражаешь?
– Нет, конечно, езжай, – грустно улыбнулась Матильда.
– Не будешь скучать?
Но шутливый тон Юлии удался плохо, в ее голосе слышалась тревога. Матильда решительно поднялась из-за стола:
– Не до скуки, нам пора поговорить. Возможно, Ники для этого и приедет.
Проводив сестру, она вернулась в столовую, распорядилась, чтобы из ресторана доставили обед, а прислуга накрыла стол, и снова присела перед зеркалом. Матильда не сомневалась, что все сделают, как надо. Вера была понятливой и неболтливой, за то ей и приплачивали.
Мысли вернулись к предстоящему разговору с Ники.
Весь этот год они практически не виделись, а после смерти императора Александра и вовсе разговаривали мельком. Пока Ники был цесаревичем, он мог позволить себе провести время у балерины Кшесинской, но теперь он император, обрученный и собирающийся жениться.
Юля права, рано или поздно это должно было случиться. Когда-то Ники дали два года вольной жизни, которые истекли, к тому же смерть отца… Император должен быть женат, холостяк на троне – это неприлично.
Матильда пыталась обмануть саму себя, вовсе не из-за самой женитьбы она злилась, а потому, что супругой ее Ники станет эта Аликс! Она не раз издали видела невесту цесаревича, а теперь императора, и однажды довольно близко. Тогда им обеим было по двенадцать, и обе, словно предчувствуя будущее столкновение, не сводили глаз друг с дружки.