– И слава богу! – помотала головой Матильда. – Сегодня он едва не сшиб меня с ног своим букетом.
В дверь стучал Иван Карлович:
– Кшесинские, впустите.
Пришлось пустить.
Директор был изумлен:
– Чем вы так испугали… Боже, Юлия Феликсовна, что у вас с лицом?!
– Вот этим и испугали.
Так Иван Карлович не хохотал с детства, даже прослезился. Мотал головой, рассказывая:
– Этот ваш поклонник катился по лестнице кубарем, только что не крестясь по дороге. Напугали…
– Иван Карлович, как от таких избавиться?
– Никак. Матильда Феликсовна, избавиться можно, только заведя поклонника посерьезней, который будет иметь власть, чтобы объяснить всем остальным назойливым, что место занято. Но именно этого вы избегаете.
– Да, избегаю!
– А великий князь вам чем не угоден?
Матильда нахмурилась:
– Он за Леньяни ухаживает.
– А вы отбейте. Вот и будет защита.
– Я не для того в балет пришла, чтобы…
Иван Карлович фыркнул:
– На наследника метите? Так ведь он вот-вот в Японию отправится, вернется не скоро.
– Я мечу только на главные роли в спектаклях, а Мариус Иванович их давать не желает! – взъярилась Матильда, безжалостно запихивая изящный костюм в шкаф.
– Ох, горяча! – насмешливо развел руками директор. – Так опередите Леньяни во всем, тогда и роли от Петипа получите. Молода еще так себе цену определять, – добавил он уже у двери. – Леньяни больше двух десятков фуэте за раз выполняет. И за нее великий князь горой стоит…
Глядя вслед ушедшему директору, Матильда почти всхлипнула:
– Юля, неужели и правда придется покровителя искать?
– Конечно, у всех есть. Но только не Воронцова, – попыталась свести все к шутке Юлия, видя, как тошно Матильде.
– Да знаю я, что у всех есть. А разве нельзя просто танцевать лучше остальных и роли получать первые?
Юлия уже стерла уродующий грим с лица и принялась собирать вещи.
– Ты правильно сказала: танцевать лучше всех. Вот что главное. А пока Леньяни самая лучшая, это нельзя не признать.
– Как ей удаются эти фуэте? Неужели отец не знает?
– Переодевайся, не до утра же здесь сидеть? Пьерине не только фуэте удаются, она во всем хороша. И отец действительно не знает. Если кто и знает, то Чекетти.
– Надо его спросить. Я должна танцевать не хуже Леньяни!
Помогая сестре переодеться, Юлия добавила:
– Оля Преображенская у него занимается частными уроками.
– Я тоже буду! – обрадовалась Матильда.
– А как же Воронцов? Он же желал, чтобы ты принадлежала ему? – шутливо ахнула Юлия, на что Матильда совершенно серьезно объявила:
– Я буду принадлежать только балету.
– А наследнику?
– Ты же слышала – он в Японию уезжает. Будет там с японками беседовать.