Современники Марка Аврелия отмечали, что он старался сохранять величайшее душевное спокойствие и при радостных, и при печальных случаях – так что выражение его лица всегда оставалось одинаково. Ему не нравились шумные «народные» развлечения – только из уважения к привычкам народа император присутствовал на общественных играх в амфитеатрах, в цирке, или бывал на спектаклях в театре. Но однако и тогда Марк Аврелий мало интересовался ими: во время игр и спектаклей он читал книги, слушал доклады сановников, подписывал правительственные акты.
Будучи очень строгим к самому себе, Марк Аврелий был по характеру снисходителен к другим и очень добр. «Он был воздержен без желания принуждать к тому других, – писал Капитолин, – кроток без слабости, серьёзен без суровости». Он даже издал указ, повелевающий давать гладиаторам тупое оружие, чтобы они не могли наносить друг другу смертельных ран. Считается, что император Марк Аврелий царствовал сообразно мыслям Платона: «Цари должны быть философами – или царями должны быть философы».
– Очень смешно! – Кирилл отложил ручку и потянулся. – Как-то философский и добрый нрав Марка Аврелия не сильно коррелируется с его намерением извести христиан. Типа, для своих – философия и доброта, а для христианской секты – огонь и крест? Ладно, пойдем дальше – еще писать и писать!
Императору-философу очень хотелось, чтобы его царствование было таким же мирным, как и правление его предшественника, но судьба распорядилась по-другому. Продолжительный мир, к которому за последние годы привыкла империя, ослабил дисциплину легионов, охранявших границы государства, и уменьшил боязнь римского оружия в соседних племенах и странах. И племена, и страны – одно за другим и одна за другой – начали бросать вызов Риму.
К примеру, войска, стоявшие на армянской границе, так привыкли жить изнеженно и буйно, что воинская дисциплина упала ниже некуда – легионы даже перестали проводить учения и готовиться к войне. Это внушило парфянскому царю Вологазу III надежду овладеть Арменией, с потерей которой ранее не могли примириться парфяне.
На другом конце Империи – на Британских островах – легионы взбунтовались против центральной власти и захотели сделать императором своего главнокомандующего Стация Приска. В то же время на севере поднялось опасное брожение: маркоманы взялись за оружие. С ними вступили в союз квады, свевы, гурмундуры, другие германские и некоторые сарматские племена – они захотели владеть соседними с ними областями римской империи.
У государства было много врагов – плюс многочисленные внутренние невзгоды сильно омрачали жизнь граждан Рима. Наводнения, голод, эпидемии – без толковых помощников и соратников императору Марку Аврелию было не обойтись, и он целиком на них опирался. И в первую очередь – на Луция Вера.