Император Луций Вер был из числа тех людей, которые проводят жизнь в плену удовольствий, наслаждаясь всем, что дают им положение и власть, не заботящихся о будущем. По скудным сведениям, какие рисует нам о Луции Вере его биография, написанная Капитолином, известно, что страсть к наслаждениям вовлекала его в глупости и пороки – что, впрочем, не мешало ему признавать верховенство Марка Аврелия во всех государственных делах.
По возвращении из Сирии, где Луций Вер познакомился с новыми видами наслаждений и пороков, он жил так, что сильно огорчал Марка Аврелия своим дурным влиянием на общество. Его дворец был похож на притон разврата. Луций Вер проводил целые ночи в играх с актерами, шутами, флейтистами, устраивал прямо во дворце кровопролитные гладиаторские бои. Часто Луций Вер с товарищами переодетыми бродили по улицам, излюбленными местами их посещений были таверны и общественные публичные дома…
– Господи, что за бред я пишу? – Кирилл в сердцах скомкал только-только начатый листок бумаги и тоскливо впялился в стену напротив (в комнатах общаги окон не было, Кирилл, конечно же, лучше бы впялился в пейзаж снаружи – намного интереснее и разнообразнее). – Чует-чует мое сердце – все это придется переписывать, не дожидаясь, пока ткнут мордой в писанину…
И переписать-таки пришлось – и даже два раза (после первого Яйцо состроил такую презрительную мину на лице), что Кирилл не стал задавать дополнительных вопросов – забрал работу и целенаправленно посвятил ей целое воскресенье, обложившись учебниками и справочниками по Древнему Риму…
* * *
А числа на календаре тем временем сменяли друг друга без остановки, и вот – наступил декабрь. И начался настоящий безостановочный драйв – бег наперегонки (кто кого: Кирилл – задания, ДЗ, рефераты и чертежи, или те – Кирилла).
Снова, как и в первом «козерожистом» семестре (как и во втором, третьем, четвертом), спать было некогда. Кирилл трудился, не разгибаясь, как шахтер в забое – наверное, даже продуктивнее, чем когда-то Стаханов с бригадой. Благо, трудоспособности и усидчивости ему было не занимать – хотя и пришлось для достижения поставленной цели пожертвовать всяческим общением с окружающими. Но только не общением с Машей.
Они не виделись почти два месяца – вынужденная командировка Кирилла на подземный военный объект и последовавшая после тотальная загруженность внесли в это свои коррективы. И Кирилл чувствовал – его недоступность и «самовольство» с точки зрения Маши очень раздражают девушку. Она даже в какой-то момент решила перестать поддерживать их отношения – но потом всё-таки решила их возобновить. Наверное, потому, что Кирилл казался ей весьма и весьма таинственным – а таинственность всегда притягательна.