– Товар не хочет продаваться? – предполагаю я.
Бывает в лавке и такое. Придет человек, спросит, к примеру, фигурный компостер с ракушками, а тот возьмет и потеряется. Или сделает вид, что сломался. У каждого штампика, маркера, трафарета, как и у всякой другой вещицы в магазине, есть свое предназначение, и кому попало они в руки не отдадутся.
– Мне не нравятся покупатели, – отчасти подтверждает мою догадку дядя Саша и с грохотом опускает у меня перед носом рольставни.
Кому, как не королю, знать, в каком настроении пребывают его подданные. Я верчу в руках коробку с желтой штемпельной подушкой «Кошачий глаз», а она ни в какую не хочет открываться. Кажется, что все они – от крохотной бисеринки до самого большого листа картона – хотят спрятаться, закрыться от мира, как цветы на лугу смыкают лепестки перед наступлением ночи. Что это с лавкой творится? Ну и черт с ней! В конце концов, я пришла сюда не за этим.
– Дядя Саша, вы случайно не знаете автора этой визитки? – Я сую ему под нос карточку с депрессивным хорьком.
Он откладывает в сторону пачку наклеек и поправляет очки. Стоит ему только разглядеть визитку, как выражение его лица меняется.
– О, – только и говорит он. – О-о-оооо.
Я жду ответа на свой вопрос, а дядя Саша вместо этого бормочет себе под нос:
– Значит, закроюсь и открытку защитную повешу вместо замков. Если кому будет очень надо, тот и без меня откроет и возьмет, что ему полагается.
– Дядя Саша, ну скажите, а? Чья это визитка? – терпеливо переспрашиваю я. – Вы ведь наверняка знаете.
– Давненько я не видел этой карточки. Откуда она у вас? Ох, старый дурак, зачем я спрашиваю. Оно и понятно. Значит, вы… Вот как. Давненько, давненько… Ну, раз такое дело, мне надо торопиться. До свиданья, милая барышня, магазин закрывается на неопределенное время.
– Дядь Саш. – Я пытаюсь поймать его взгляд. – Почему вы не хотите ответить?
– Потому что придет время. – Он хлопает меня по плечу. – И она вам сама всё расскажет.
– Кто «она»? Визитка?
– Хозяйка ателье, конечно.
Дядя Саша закрывает последнюю витрину. Я делаю вид, что прощаюсь, а сама жду в соседнем отделе, чтобы вернуться, когда он уйдет. Мне очень хочется посмотреть на защитную открытку.
Я возвращаюсь обратно. Мне непривычно видеть на месте лавки белый пластмассовый кубик, расчерченный полосками рольставен. Лавка дяди Саши не принадлежит ни нашему миру, ни Меркабуру. Она на грани, как ножницы v.s. скрапбукера, как мастер в момент вдохновения, она – дверь между двумя вселенными, и эта дверь ни с того ни с сего захлопнулась. Но ключ остался. Я обнаруживаю на боковой стенке, под вывеской с графиком работы, небольшое зеркало в толстой скрап-рамке. Оно выглядит как украшение и не привлекает внимания. Только поток едва заметно светится вокруг зеркальной поверхности, создавая ореол, который не видит никто, кроме меня. Правый верхний угол рамки и левый нижний покрывают штампы в виде зубчатых колесиков разного размера и настоящие шестеренки. Справа вверху на крючке висит маленькая лампочка. Слева вставлена картинка с изображением девушки в платье викторианской эпохи. Из спины у нее торчит огромный ключ. Рядом надпись „Find your key“, а под ней висят на кольцах четыре разных ключа. Еще один примотан к зеркалу проволокой. Вот так все просто: пять ключей, всего один замок, которым закрыты рольставни на входе, и прямая подсказка. Но у меня нет и тени сомнения, что никто, кроме того, кому