– Инга! – Кинулась мне навстречу соседка. – Слава богу, потушили. До нас не дошло – вот счастье-то, но гарью все провоняло, ужас-ужас. Кошек твоих спасли обеих! Пошли скорее!
Под окнами толпился народ, соседи и прохожие показывали на окно пальцами и что-то бурно обсуждали. Глаз сразу отметил странную девицу – высокую и лохматую, в сером халате вроде как из мешковины, полосатых гольфах и с большим круглым кулоном на шее. Скрапбукерша? Была бы я Софьей, точно бы сказала, она коллег за версту чует. Так или иначе, рожа подозрительная. Как бы не сперла чего из квартиры под шумок, если, конечно, там осталось что воровать. Пожарные возле машины сворачивали шланги. Рядом стоял полицейский с ручкой за ухом.
– Вот хозяйка, Инга, – представила меня соседка.
И тут взгляду моему явилось чудное и сердцу радостное зрелище. Здоровенный чумазый пожарный держал в руках мою драгоценную картину с тетей Мартой, на которой сидели, как на подносе, мои кот и кошка, накрепко вцепившись в раму с двух сторон. Аллочка Борисовна истошно мяукала, выпучив глаза, ее роскошная рыжая шуба свалялась клочками, запачкалась и нестерпимо воняла паленой шерстью, а Филечка мелко дрожал и подергивал хвостом. Когти на всех восьми лапах так глубоко ушли в раму, словно были стальными.
– Держите своих животных. Не смог оторвать от картины, пришлось ее со стены снимать.
Я подхватила картину-поднос с кошками, с трудом удерживая в руках эту конструкцию с двумя упитанными тушками.
– Спасибо вам огромное! – Не люблю в этом признаваться, но в тот момент у меня на глазах выступили слезы.
– Йохоу! – вопила Аллегра. – Красивульки, какие же они у тебя красивульки! А пожарный, пожарный-то какой красавец!
Трудно было поспорить – хоть пожарный, если честно, и был чуть красивее гориллы, в тот момент я готова была признать его мистером Вселенная. Аллочка Борисовна с треском выдрала когти из рамы, спрыгнула на землю и прижалась к моим ногам взъерошенным испуганным клубком. Филечка последовал за ней.
– Вот ничего себе! Хозяйку-то как сразу признали, – изумился пожарный. – Там еще у вас клетка была, но пустая. Птичку-то мы не нашли.
– Птичка умерла в прошлом месяце, – вздохнула я. – Никак не решусь клетку выкинуть.
Я временно сдала кошек на попечение соседке и отправилась с картиной под мышкой обследовать состояние своего жилища. «Черная-пречерная комната», как из детской страшилки, – вот во что превратилась моя уютная квартирка-студия. Не пострадали только ванная и кусочек прихожей, впрочем, и там на стенах и одежде осела копоть. Да еще на стене, где висела картина, осталось светлое пятно нетронутых обоев. Мебель превратилась в прогоревшую труху, нестерпимая вонь заставляла зажимать нос. Я не сразу поняла, что покореженная железяка в углу – это бывший холодильник. «Наконец-то сделаешь перепланировку и купишь новую кухню с посудомойкой», – радостно суетилась Аллегра. На полу валялась почерневшая клетка попугая Павлика. А некоторые, между прочим, умирать вздумали! Я со злостью пнула клетку. Что ты на это скажешь, Аллегра? «Вам с ним было весело», – отозвалась она. Я вспомнила хриплый голос: «Павлуша – крррасотулька!» – представила, как бы он сейчас сказал: «Кррругом урррродство!» – и улыбнулась, сдерживая слезы.