почувствуешь себя не в своей тарелке, но то, что я ощущала, оказалось во сто
крат хуже. Невидимые щупальца касались моей кожи, перебирали пряди волос,
касались рук. Каждое такое прикосновение вызывало сотни мурашек колючих и
холодных. И в момент, когда я была готова постыдно сбрасывать невидимые
руки, отмер язык.
-- Кто вы? - голос отразился многоголосым эхом и вернулся испуганной
птицей.
Мне никто не ответил, но я заметила, как дрогнула бледная рука,
удерживающая маску, после раздался негромкий смешок, и все снова затихло.
По спине прокатилась холодная капелька пота, захотелось провалиться сквозь
землю, после чего оказаться прямо в мягком кресле в учительской. Но, как
правило, наши желания не исполняются, а как закономерность исполняются, но
в точности на оборот.
Фигура в центре легко взмахнула широким рукавом, указывая на меня, я
попятилась, но бежать, увы, было некуда. Двое двинулись на меня, я не знала,
что ожидать, внутри все сжалось от неясной тоски и тревоги. Тревоги! Черт,
меня весь день предупреждали. Но я как слепая, как глухая, и немая тянула
ниточку неприятностей на себя, а теперь с ужасом понимала, что в руках
остался лишь кончик закончившегося клубка.
Они пахнула на меня терпкими ароматами, и встали по обе стороны, скрестив
передо мной копья. Страх долженствующий появиться в данный момент, так и
остался где-то за дверью актового зала, я просто констатировала свое
недвусмысленное положение. В один момент пришло понимание это не
розыгрыш, не инсценировка, а самая что ни на есть правда и меня только что
взяли под стражу.
Процессия впереди меня резко развернулась и направилась куда-то вглубь,
остановившись в двух десятках метров от нас, а в проходе темнела
бесформенная куча. Мне ненавязчиво дали понять, что следует идти вперед,
путем тычка под ребра, я охнула, но не рискнула воспротивиться.
Мы приближались, а у меня внутри все похолодело, когда я поняла, что за куча
обозванная мной бесформенной высилась посреди прохода - всего лишь
сложенный костер, посреди которого уродливый возвышался столб. Сверху на
всю смертельную композицию падал бледный след луны из провала в потолке.
Меня вели на казнь, меня решили сжечь, меня приговорили, не издав ни
единого звука, лишь изящным взмахом руки. По щеке скатилась обжигающе
горячая слеза, обида жгучая яркая полоснула по глазам острым лезвием, я на
миг зажмурилась, надеясь открыть глаза и не увидеть шикарное убранство,
холодный блеск темных глаз из-под расписанной маски.
Запястья сжались в стольной хватке чьих-то рук, а прочная веревка оплелась
посмертным браслетом. Под гнетущую тишину меня подвели к будущему