— Че?
— Как самочувствие, спрашиваю! — повторила я чуть громче.
— Ой, самочувствие, спасибо за сочувствие. — Он попытался засмеяться, но вместо этого закашлялся.
— Ладно, давай перейдем к делу, — начала я.
— Так я и так уже все рассказал. И следак все записал. Че, по второму разу, что ль?
— Надо будет — и по третьему пропоешь, и по десятому, — жестко сказала я. — Как ты хату обнес, мне неинтересно. Ты лучше расскажи, кого ты видел, когда шел туда.
— А че? Никого я не видел! — замотал он головой. — И ваще, нефиг на меня сваливать ваши нераскрытые дела, мне чужого не надо, я за свое только буду отвечать.
— Ага, чужого ему не надо! А чего ж тогда полез в чужую квартиру? Короче, хватит языком трепать, ты давай отвечай на вопрос. Время, когда ты залез в квартиру, известно. И как раз тогда же убили человека совсем рядом, на той же улице. Так отвечай: кого ты видел?
— Да не видел я там никого! — почти закричал наркоман.
— Не видел, значит? — повторила я. — Ладно, хорошо. Но вот тебя там видели. Что скажешь теперь?
— А кто меня видел? — испуганно спросил он.
— Мы нашли свидетеля, который видел, как ты шел по улице, — уверенно сказала я. — На тебе была надета ветровка с капюшоном.
Я выдавала желаемое за действительное. Откуда, в самом деле, мне было знать, этого ли парня видел телохранитель Ростислава Воскобойникова рядом с машиной или нет? Но я чувствовала, что Первомайский почему-то не хочет разговаривать на эту тему, хотя определенно что-то знает.
— И что с того, если меня кто-то там видел? — спросил наркоман. — Да, я шел брать ту хату, я и не скрываюсь, признательные показания написал уже. Че вам ваще от меня надо?
— Собери мозги, Геннадий, — потребовала я. — Если ты был рядом с тем местом, где произошло убийство, значит, ты должен был видеть убийцу.
— Да не видел я там никакого убийцу, не видел! — прокричал Рукастый почти в истерике.
По его поведению я поняла, что моя догадка оказалась правильной. Да, теперь я могла с уверенностью сказать, что Геннадий видел того, кто подходил к машине Воскобойникова. Но почему он так упорно отрицает это? Ладно, сменим тактику.
— Ты что, боишься? Убийца угрожал тебе? — спросила я с сочувствием.
Первомайский промолчал.
— Послушай, ты ведь даже не успел ничего украсть из той хаты, насколько мне известно, — начала я доверительным тоном (Андрей Мельников сообщил мне эту деталь, пока мы ждали Рукастого в кабинете). — Попытка кражи — это даже не кража, это другая статья. Тебе за нее вообще могут дать только условный срок, понимаешь? Я похлопочу за тебя, если ты мне сейчас скажешь, кого видел в тот вечер около машины убитого, и подробно опишешь его. Понимаешь, что это значит? Тебя прямо сейчас освободят из-под стражи и отпустят отсюда под подписку о невыезде. И ты спокойно пойдешь к себе домой. Ну?