– Не помню, чтобы ты раньше спрашивал у меня разрешения на этот счет. Мне всё равно. Только если узнает Ялия, она не будет в восторге.
Глеффин ухмыльнулся.
– У нас с Ялией полная свобода действий. Я не лезу в ее личную жизнь, а она в мою.
– И, тем не менее, эта свобода не мешает вам часто ночевать вместе! – вспыхнул Гравенд, пораженный распутством друга, и с силой ставя бокал место – Мне никогда не нравился такой подход к отношениям!
– Кто бы говорил? – рассмеялся Глеффин, делая еще один глоток вина из бокала – Это мне сообщает самый известный ловелас Вайтонса! Или напомнить количество разбитых тобою сердец?
Гравенд нервно подошел к камину, уставившись в потухшие угли. Весь этот разговор начал его раздражать, и он не мог понять, почему.
– Вообще-то, я никогда девушкам ничего не обещал. Они знали, что дальше одной ночи дело не дойдет. И я никогда не ухаживал за теми, у кого есть жених! – он резко повернулся, плотно сжав губы – Да и что я оправдываюсь перед тобой! Моя сестра всё равно не заслуживает, чтобы ты делил ее с кем-нибудь еще!
Глеффин явно забавлялся, и не мог упустить случая позлить друга еще немного.
– А как же бедняжка Камсена? Она заслуживает такого отношения? Девчонка влюблена в тебя по уши, а ты зовешь ее иногда, играя несчастным сердечком!
На лице Гравенда проступила бледность. Это был удар ниже пояса, который мгновенно отрезвил. Он стал широкими шагами ходить по комнате, скрестив руки за спиной.
– Она прекрасно знает, что между нами не может быть серьезных отношений! И не потому, что она служанка! Просто я не однолюб и никогда таким не стану!
– И потому ты уже три месяца морочишь девчонке голову?
Гравенд резко остановился. Он выглядел жалко – подавлено и удрученно. Его терзали сомнения и, проведя рукой по волосам, он сник, пытаясь побороть противоречия внутри.
– Да, ты прав. Не стоит Камсене напрасно надеяться. Я обязательно прекращу с ней все отношения. К тому же, она становится слишком ревнивой.
– Ты решил меня послушать? Ушам не верю! А знаешь, что я тебе скажу – если бы ты влюбился по-настоящему, то мигом забыл все свои мимолетные увлечения! Тебя бы стала интересовать только одна единственная, ради которой ты сможешь отдать всё, даже свою жизнь.
– Ну это вряд ли случиться…
– И ты стал бы примерным однолюбом и семьянином! Я не шучу!
Гравенд несколько секунд пораженно не сводил с друга глаз, а потом громко расхохотался.
– Я? Семьянином? Никогда! Тебе нельзя пить много вина! Ты погружаешься в нереальный мир фантазии!
Глеффин даже обиделся, медленно вставая.
– Хочешь поспорить на это? – понизив голос, спросил он – Я предлагаю пари!