«Все кончено и забыто», – сказала она себе.
Но чувство подавленности не покидало ее.
5
Катрин Мишо отложила в сторону письмо, которое она только что перечитала – в десятый раз в этот день. Оно действовало на нее благотворно, и, может быть, поэтому она бралась за него снова и снова. Ей ответил пастор той маленькой деревушки, куда она собиралась ехать. Раньше она часто встречала его у своей тетушки, беседовала с ним, а иногда они даже вместе прогуливались. Это был единственный человек, перед которым Катрин не стыдилась своей плохой кожи и несуразной фигуры. Тогда он был мужчиной средних лет, а теперь, должно быть, уже превратился в пожилого господина. К счастью, он все еще служил пастором этой деревни и сразу же вспомнил Мишо, когда получил ее письмо. Во всяком случае, так он писал.
Она спрашивала пастора, не сможет ли он помочь ей найти жилье, а также намекнула, что у нее имеется немного денег от продажи квартиры. Много Катрин, конечно, за свою обветшалую лачугу не получила, но, во всяком случае, она не осталась без средств к существованию. И, может быть, писала она, ей удалось бы найти где-то работу, потому что ей не принесет никакой пользы, если она будет просиживать целыми днями дома.
Священник ответил ей, что у них в деревне есть небольшой пустующий домик, «совсем близко от бывшего дома вашей тетушки». Владелица переехала в дом престарелых и хотела сдавать свое старое жилье внаем, и он с удовольствием замолвит словечко за Катрин. Кроме того, в заключение добавил он: «Я считаю, что вы приняли правильное решение – приехать сюда. У меня всегда было такое впечатление, что для вас наше местечко – это родина, возможно, в большей степени, чем побережье, где вы сейчас живете. Наверняка вы следуете своему внутреннему голосу, а из своего жизненного опыта я знаю: тому, что подсказывает сердце, вполне можно доверять. Во всяком случае, мы будем вам рады!»
Последняя фраза чуть не заставила ее заплакать. Мишо снова и снова перечитывала ее и впервые за очень долгое время почувствовала частицу надежды, что жизнь и для нее уготовила немного счастья… или хотя бы удовлетворения.
Она намеревалась остаться в этот день дома и была уверена, что ей это удастся – письмо пастора еще больше подкрепило это ее намерение.
Но теперь, когда наступила вторая половина дня – было почти три часа, – Катрин вдруг стало неспокойно. Ей чего-то недоставало – того, что явно приобрело для нее гораздо большее значение, чем ей хотелось бы. Это не было просто частью ее жизни, это стало почти что навязчивой идеей.