Через некоторое время Надин заговорила снова:
– Полицейский сообщил, что это Катрин вызвала полицию. Но я не совсем поняла, как она обо всем этом узнала.
– Она сегодня утром тоже была в участке. Насколько я поняла, она случайно увидела твою машину, когда ты ехала ко мне. Но Катрин предположила, что ехал Анри – кажется, из-за твоей манеры вождения. Она хотела непременно увидеться с Анри, но по какой причине, не стала говорить даже полиции.
Надин попыталась цинично улыбнуться, но это ей не удалось, и ее искаженное лицо стало от этого выглядеть еще более странным.
– Может быть, и не было никакой особой причины. Она всегда хотела к Анри. Всю свою жизнь.
– Во всяком случае, она припарковала свою машину перед нашими воротами, не зная, что делать дальше. Она надеялась, что Анри выйдет. А вместо этого увидела тебя. И благодаря свету, который включился датчиком движения, смогла увидеть, как тебя избивали. Она съехала по склону вниз и вызвала со своего мобильника полицию.
Жоли снова скривила свои опухшие губы в карикатурную усмешку.
– Держу пари на что угодно, что она сперва потянула время! Наверняка позвонила не сразу. Оставить меня лежать там и дать мне умереть – это полностью осуществило бы ее мечты. Я всегда была ей помехой.
– Я тоже была тебе помехой, – заметила Лаура, – и все-таки ты хотела мне помочь.
Надин попыталась поднять голову, но застонала и снова откинулась на подушку.
– Лежи спокойно, – сказала Лаура, – ты только хуже себе сделаешь, если будешь двигаться. – Она видела, как пациентка открыла рот, но опередила ее: – Пожалуйста, не говори ничего. Я знаю все о вас с Петером. И не хочу об этом говорить. Не с тобой.
«Во всяком случае, не в такой обстановке», – мысленно добавила она. Ей не хотелось изливать свою ярость на эту страдающую женщину. Они обе чуть не лишились жизни.
Лаура почувствовала пустоту и усталость. Она была не в состоянии ненавидеть, не в состоянии вообще проявлять какие-либо чувства. С трудом пережитая близость смерти, казалось, всему придала относительный характер. Когда-нибудь она снова испытает гнев к Надин, вновь почувствует всю боль предательства и унижения. Но больше никогда не увидит ее, и им ничего не нужно будет объяснять друг другу. Собственно, Лаура и не желала этого. Она не желала никакого объяснения от Надин. Ни оправданий, ни извинений. Тогда ей и не нужно будет проявлять никакого понимания. Ей хотелось оставить все как есть.
– Спасибо, что вчера ночью ты приехала ко мне, – сказала она. – Я, собственно, поэтому и пришла сюда. Потому что хотела поблагодарить тебя.