Я подумал, что это доставка почты, хотя в глубине души догадывался, что это не почта. В Форстере существовал китайский район, там был и Золотой дворец с красными бархатными стульями. Но в те дни они не занимались почтовыми доставками. На самом деле этот мальчик был не китайцем, но мой мозг отказывался осознавать, что он может быть другом Фэт. И я решил, что он принес китайскую еду.
— Ты заказывала китайскую еду? — спросил я Фэт, пытаясь закрыть собой мальчика, но моя дочь меня опередила. Она была уже возле двери. Фэт оттолкнула меня и вышла на улицу с китайцем, села на обочину тротуара, беспокойно озираясь. Когда она вернулась, я спросил:
— Что все это значит, Фэт? Кто этот китайский мальчик?
Она ответила:
— Он не китаец. Он Новый Первый.
Я подумал, что она ошиблась, и переспросил:
— Новый кто?
Может быть, она хотела сказать «новый австралиец»? Но она повторила:
— Так его зовут, отец, Новый Первый.
Сейчас я понимаю, что его звали, наверное, Нгуен, потому что в нашем округе так называли всех азиатских мальчиков. Во всем этом не было никого смысла. Потом Фэт уточнила:
— Он не китаец, он вьетнамец.
Я сказал:
— Он смотрел на меня как парень, который отдает распоряжения в Золотом дворце.
— Он не китаец!
И по тому, как Фэт это произнесла, я вдруг догадался, что ей нравится этот мальчик.
— Ты не понимаешь. Его семья жила в лодке. Ты не знаешь, что они пережили.
Я подумал, что достаточно много знаю и понимаю, что может испытать человек. Поймите меня правильно, Ваша честь, я не против людей, которые приезжают сюда из тех мест, где конфликты и борьба. Помню, когда я был школьником, возникали столкновения между итальянцами и балтами, затем их отношения наладились. Мы называли их «the Cooks»[3] до тех пор, пока не узнали лучше. Они были словно вызов старожилам. Они приехали в 1978-м, когда Малкольм Фрейзер был премьер-министром. Я посещал собрания, проходившие в здании городского совета Форстера, и Фрейзер лично проводил встречи и объяснял, что эти «Cooks» — наши «Cooks», что они сражаются на нашей стороне и, если им сейчас не помочь, их могут убить, поэтому мы должны принять их. И я принял и не возражал. Я просто не ожидал, что кто-то из них будет стоять у меня на пороге и разговаривать как австралиец.
Это было начало нашего спора, настоящего конфликта.
— Фэт, ты хочешь сказать, что этот парень — твой друг?
— Ты ничего не понимаешь!
— Я прекрасно все понимаю.
— Ты расист!
— Фэт, меня не волнует, черный он, белый или пятнистый. Ты недостаточно взрослая для того, чтобы встречаться с мальчиками.