— Да, конечно. И устриц они ловили. Когда голландцы прибыли на остров, они обнаружили большие кучи пустых устричных раковин и использовали их перламутр, чтобы замостить…
— …Перл-стрит, — покивал Тэллоу. — Точно.
И тут ему показалось, что кругом натянуты сети — настолько тонкие, что не увидишь, пока на свету не блеснут. Он вытащил мобильный.
— Скарли?
— Доставка ланча — не твое, Тэллоу.
— Я знаю. У меня тут одно дело образовалось. Поэтому задержусь. Слушай. Краски. Все эти пистолеты вычистили прежде, чем повесить на стену, но он должен был наносить краски пальцами. Так что прежде чем разобраться с их составом, проверьте их на ДНК. Ну или еще на что-нибудь такое, ну ты меня поняла. Хорошо?
— Сделаем. Ты, главное, пожрать привези.
— Сделаем.
Тэллоу отсоединился, нажав на кнопку большим пальцем, и искоса взглянул на Эмили: уснула? Или бодрствует?
— Эмили? — окликнул он ее. — А вы случайно не знаете, из чего индейцы делали краску?
Глаз она не открыла, но ответила:
— Из охры. Красной охры, ее тут, думаю, добывали. Она здесь, на Восточном берегу, везде есть. Это краситель на базе глины. Они его много для чего использовали: на тело наносили, волосы красили. Есть мнение, что при первой встрече европейцев и индейцев те как раз вышли к пришельцам в раскраске, потому их и прозвали краснокожими.
Тэллоу разбирался в истории. Не на профессиональном уровне, но историю города он знал неплохо. И он знал, что тут повсюду когда-то были шахты. Стейтен-Айленд, что бы там люди ни говорили, возник не на месте городской свалки. Там у голландцев задолго до всего были шахты. И сейчас его мозг лихорадочно работал, отыскивая, за что зацепиться.
— А еще чем они пользовались?
— Голубой глиной. Растертыми ракушками — из них белую краску делали. Они высушивали всякие природные материалы на солнце или жгли, а потом изготавливали из них краски. Углем пользовались, конечно. В ход шел сок растений, ягоды. А почему вы спрашиваете?
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Просто разговариваю с вами, — сказал Тэллоу. — Вы испытали сильный шок, а беседа успокаивает. А где ваша собака?
— Ее специальный человек днем выгуливает. Она вывела собаку на прогулку, а я поехала за сэндвичем. А вечером с собакой муж гуляет.
Эмили явно соскальзывала в состояние, близкое… не к бесстрастности, нет, но к апатии и отчуждению. Голос ее доносился словно из пыльной, далекой от мира глубины. В редкие моменты самоосознания он из точно такого же далека слышал собственный голос.
Однако последние два дня вытолкнули Тэллоу в реальный мир. Еще два дня назад он совершенно спокойно прошел бы мимо кричащей Эмили и сел в машину. Да, в эпоху, предшествующую этим двум последним дням, он все делал по-другому. Проще говоря, он вообще ничего не делал. Во всяком случае, старался. А работой занимался просто потому, что это было несложно.