— Говорят, отравили ее.
— Говорят? А точно?
— Наверно, и точно, что отравили.
Узбек долго молчал, прикрыв опять глаза, казалось присутствующим, что задремал даже. Но вот он открыл, поискал глазами среди приближенных:
— Алчедай?
— Я слушаю, повелитель.
— Выход из Твери был?
— Да, повелитель.
— Кто привез его?
— Молодой сын Михаила — Константин.
— Он уехал?
— Нет еще.
— Немедленно возьмите его, бросьте в кибитку и заприте. И не кормите. Пусть умрет голодной смертью. А Ахму пошлите за князем Михаилом. Пусть едет сюда и оправдается. Я хочу слышать его слово.
Узбек, прищурясь, взглянул в сторону Юрия и Кавгадыя:
— Может, вы его оклеветали? Может, не он, а вы заслуживаете наказания? Где похоронена Кончака? Юрий, я тебя спрашиваю.
Вопрос этот застал московского князя врасплох, он ведь так и не привез тело жены из Твери, хотя оттуда сообщали, что можно взять прах Агафьи в любое время. После убийства тверского посла Юрий опасался такого ответного шага от Михаила. Бог с ней, с Агафьей. А оно, вишь, как повернулось.
— Я... Я хотел похоронить ее на Москве, но Михаил отказал... не отдал ее,— промямлил Юрий, и это свалив на тверского князя.
— Ну что ж, приедет, спросим,— сказал хан.— Строго спросим.
Возвращались они от хана в плохом расположении духа. Зашли в кибитку к Кавгадыю, сели на кошму. Им по требованию хозяина принесли вареного мяса и корчагу просяного вина с кружками. Выпили, поели. От вина вроде полегчало.
— Кавгадый, ты мне друг?
— Да, друг. А что?
— Вели им выйти всем,— Юрий кивнул на слуг.
— Ступайте,— небрежно отмахнул кистью Кавгадый.— Все, все. И ты тоже,— приказал даже своей тихой жене.
Когда они остались одни, Юрий Данилович, понизив голос, сказал:
— Если Михаил приедет, он все же повернет в свою пользу.
— Это верно,— согласился татарин, со смаком высасывая из кости мозг.— Он перед ханом может опозорить нас. Но Агафья-то у него умерла, тут-то он не отвертится.
— Агафья-то умерла у него. Но я ведь должен был взять ее и похоронить в Москве.
— Но он же не отдал ее тебе.
— Я ее не просил у него, Кавгадый.
— Как? — удивился татарин,— Почему?
— Ну, так уж получилось. Долго объяснять.
— Так где ж ее похоронили?
— В Ростове.
— В Ростове? Почему?
— А ростовский князь Василий Константинович приехал в Тверь за своими пленными дружинниками. Ему Михаил и отдал гроб с Агафьей, да еще и сказал: это жена твоего союзника, может, к тебе-то он приедет за ней, не побоится.
— А ты не поехал?
— Некогда было. Да и князь Василий сразу отпел ее в церкви Пресвятой Богородицы, там и положил.
— Да. Хану это не понравится,— сказал Кавгадый и стал наполнять вином кружки,— Очень не понравится, Юрий. Твою жену хоронит другой. Худо, брат.