Княжичи достали свои засапожники, каждый воткнул свою часть в него. Подняли.
— Ну,— сказал Михаил,— съев одно сердце, мы как бы побратаемся, Александр Дмитриевич, а?
— Постой, постой, Миша,— Александр обернулся,— Эй, Еремей, принеси мою сулею>1.
Гридь исчез, видимо побежал к седлам, вернулся с сулеей, обшитой кожей.
— Вот вино, Миша, брататься так брататься.— Александр выдернул пробку, откинул ее, она была на ремешке.— Твое здоровье, Миша.
И сделал несколько глотков из сулеи. Протянул Михаилу.
— Теперь ты, Миша.
— Я не пью,— вдруг смутился и покраснел княжич.
Это не очень удивило Александра.
— Еще научишься. Пригуби хотя бы.
Михаил пригубил и, поморщившись, тут же вонзил зубы в горячее сердце.
Убийство главного советника Андрея Александровича не удалось сохранить в тайне. Нашлись люди, видевшие, как Семен Толниевич шел с боярином к этой самой избушке. Старшина гридей вспомнил и слова покойного, что идет он с кем-то знакомым, с кем пировал в Переяславле, идет что-то смотреть. Но коль пировал с убийцей в Переяславле, то становилось ясно, откуда и от кого прибыли исполнители.
Узнав о гибели Семена Толниевича, князь Андрей плакал и грозился:
— Нет. Я никогда ему не прощу Семена, никогда. Клятвопреступник. Негодяй. Мерзавец.
Самыми последними словами он костерил родного брата и даже уговаривал епископа Федора предать Дмитрия анафеме. Однако тот не согласился, сказав, что на сие права лишь митрополит имеет.
Во время стенаний Андрея Александровича на город налетела страшная буря с молниями и громом, ломая деревья, хлестая водой в окна. И князь решил, что с ним вместе возмущены всевышние силы и что он вправе, он обязан мстить клятвопреступнику.
'Сулея — походная баклага.
Но как? Отнять у него Новгород. Какой он великий князь без Новгорода? Уговорить новгородцев отложиться от Дмитрия было не трудно. Их всегда отличала страсть к перемене князей, особенно в периоды, когда городу ничего не угрожало.
Явившись в Новгород, Андрей Александрович собрал на владычном дворе малое вече из вятших людей и рассказал им, какому чудовищу они ныне служат. Дойдя в рассказе своем до гибели Семена Толниевича, князь Андрей не удержался, слезы на глазах явились сами собой:
—...И к этому ангельской души человеку он подослал коварных убийц, которые вначале пытали беднягу, а потом зарезали. Целовав крест на мир и любовь, князь Дмитрий тут же переступил через крестоцелование, словно он и не христианин. Подумайте, господа бояре, достоин ли он держать под своей рукой Великий Новгород?
Переглядывались вятшие, качали укоризненно головами: «И это великий князь! Через крестоцелование преступил!» Не вспомнили, сколь раз сами через клятву переступали.