— Это твой друг, Говард, — тихо произнес я. — Этот человек — Родерик Андара. Мой отец.
Неиствующий шторм за несколько последних часов достиг невероятной силы. Начавшись как обычная осенняя гроза, он за относительно короткое время превратился в ураган и набросился на побережье огромными, трехметровыми пенящимися волнами, которые с ревом разбивались о скалы.
Руки Бенсена судорожно вцепились в камень скалы. Пальцы онемели от холода, он чувствовал, как с каждой секундой силы его тают. Ветер, словно невидимый гигантский кулак припечатал его к отвесной скале берега, а волны грозили утащить в море. Бенсен знал, что долго ему не продержаться — на этот раз он явно переоценил свои возможности.
Мысль эта зародила в нем прямо–таки детское упрямство. Ведь он был буквально рядом со своим счастьем, казалось, лишь протяни руку — и вот оно! Уникальная возможность одним махом изменить свою жизнь, выбраться из этого грязного захолустья и зажить как нормальный человек где–нибудь в большом городе, на юге… «Черт возьми, — в отчаянии думал он, — неужели и на этот раз все впустую?» На его глазах один человек утонул, другого он шантажировал, третий пал от его руки, и теперь он сам, дрожа, как мокрая крыса, отдан на растерзание неуемной стихии.
Бенсен еще раз побывал в этой чертовой гостинице, ища встречи с Филипсом, но, как ему было сказано, тот уже съехал. Портье даже сообщил ему по секрету, что он оделся во все лучшее, расплатился по всем счетам и отправился куда–то.
Бенсен готов был землю грызть от ярости. Ему было ясно, что задумал Филипс: поняв, что Бенсен шантажировал его втемную, он решил действовать на свой страх и риск. Видно, кто–то шепнул ему, где лежат обломки, и теперь он пытался пробраться туда и завладеть своими сокровищами до того, как появится он, Бенсен, и, не дай Бог, выдвинет новые, еще более драконовские требования.
Так рассуждал Бенсен. Сев на лошадь, он прискакал к берегу, спустился на пляж и стал дожидаться там Филипса и его троих спутников.
Но никто не появился.
Зато разразился шторм и так быстро перешел в настоящий ураган, что Бенсен даже не успел вовремя вскарабкаться наверх, чтобы переждать его в безопасности.
Очередная волна подкатилась к берегу, с грохотом расшиблась о скалы, сотрясая убежище Бенсена. Его окатило ледяным потоком, и когда вода стала откатываться назад, пытаясь выдрать его из расщелины, где он скрывался от взбесившегося океана, Бенсен почувствовал, как слабеют мышцы. И вот ноги его, соскользнув, потеряли опору, и он полетел вниз.
Мокрый белый песок ударил ему в лицо, и тут же накатила новая волна, подхватила его и швырнула на скалы. Рот Бенсена открылся в беззвучном крике, но он уже был под водой, и драгоценный воздух, пузырясь в клокотавшей темно–зеленой мути, покинул легкие. На мгновение его сознание помутилось. Волна подхватила его, как бы играючи, завертела, и Бенсен глазом не успел моргнуть, как очутился в море. Ему казалось, что легкие его не выдержат и вот–вот лопнут. Грудь вдруг что–то страшно сдавило, его насквозь прожигало непреодолимое желание открыть рот и вдохнуть, но он понимал, что стоит лишь поддаться, и он погиб.