На фоне ее истории мои неудачи выглядели пустой несуразицей. У меня есть крыша над головой, надежные друзья и любимый человек. У меня есть огромное богатство, которого не было у юной Мадонны. И она смогла. А я чем хуже? Мне нужно только научиться верить в себя. Безгранично. Безусловно. Железобетонно. Верить и добиваться своей мечты.
С тех пор я пообещала себе больше не ныть и никогда не отчаиваться. Верить и не сдаваться. Только вперед. По волшебному стечению обстоятельств моя карьера стала набирать обороты. Вселенная повернулась ко мне лицом.
К концу года я записала первый сольный альбом, продюсером которого стал Иван Пачерный.
С Печенкиной стали происходить странные вещи. Мы сидели дома, забравшись с ногами на кровать, и рассуждали о жизни.
– Вика, ты посмотри, сейчас же все продается и покупается, – возмущалась Юля.
– И вещи, и люди, и эфиры, и пресса, и места на пьедестале, – поддакивала я.
Мы пили вино и уплетали шоколадные печенья. Из небольшого бумбокса, купленного мной еще с первой зарплаты, доносился голос Селин Дион.
– Вика, сейчас время ненастоящих эмоций, ненатуральных людей и неживых голосов. Люди играют в чувства, не испытывая их на самом деле. Перекраивают внешность, закачивают ботокс и увеличивают бюст. Даже операции по смене пола стали обычным явлением. На сцене живых концертов почти не осталось, активно используется фонограмма, аранжировки, подтанцовки. Если все эти поющие и прыгающие атрибуты откинуть, что останется? Один певец? Гол как сокол. Кто на такого смотреть будет? Кто будет слушать? У половины современных исполнителей нет ни слуха, ни голоса, спасает лишь компьютерная обработка. А в залах устанавливают специальные динамики, из которых льется дружный смех и громкие аплодисменты.
– Ты не переделаешь шоу-бизнес, даже если громко и на всю квартиру будешь сыпать проклятия.
Но Юлька продолжала возмущаться, как пенсионерка на повышение цен. Бурчит, сотрясает воздух, но ничего сделать не может.
– Посмотри, кто сидит на концертах в первом ряду. Замороженные лица, прилизанные курочки. Они всем видом демонстрируют: я заплатил максимальные деньги в этом зале, давай, весели! Пой, пляши! Ты будешь стараться, надрывать горло, выкладываться на все сто, а у них ни один мускул на лице не дрогнет. Просто сидят и смотрят. Сволочи.
– Юль, чего ты разошлась? Будет и на твоей улице праздник. Вот увидишь. Тебя заметит какой-нибудь продюсер, подпишет контракт, станешь яркой звездой – Юлианой Че.
Юлька недобро стрельнула глазами и сунула в рот печенье.
С тех пор как в моей сольной карьере наметились позитивные сдвиги, Юлькино поведение все больше меня напрягало. Было такое чувство, что я должна перед ней оправдываться. Был период, когда нам не везло вместе, одинаково. И тогда мы были дружны. А сейчас, когда меня раскручивает Пачерный, я оторвалась вперед, а Юлька не двинулась с места. Я не могла повлиять на Ивана, хоть подруга активно мне на это намекала. Я избавилась от сомнительного чувства вины за свой успех давно, еще на проекте, когда кто-то вылетал, а кто-то оставался. Это неизбежный процесс. Когда-то Юлька была на высоте, теперь я. Но похоже, подруге это совсем не нравилось. Она продолжала громко критиковать современный шоу-бизнес.