– Я о твоем футболисте.
Мне не понравилось, как мой друг отзывается о Сашке, но я решила съехать на почву юмора и даже рассказала свежий анекдот.
Но на том конце провода повисла гробовая тишина.
– Жень?
Я встревожилась.
– Жду, когда угомонишься.
– С ним что-то случилось? – всполошилась я.
Сознание блокировалось моментально, нервы напряглись до предела. Я прижала телефонную трубку к уху, стараясь разгадать ответ еще до того, как он его произнесет. Во рту пересохло, к глазам подступили слезы. Кровь пульсировала и прожигала вены.
– Не волнуйся, жив.
Я почувствовала, как тиски, сжимающие сердце, разжались.
– Но, Виктория, я не хотел бы слыть гонцом, принесшим плохие новости…
– Да не томи ты!
Женька чуть ли не впервые назвал меня по имени, и это настораживало.
– Мне кажется, у него есть другая женщина.
* * *
Я не хотела верить ни одному слову пусть даже лучшего друга. Я так сильно любила Сашку, и у нас все было хорошо. Но женщины потому и считаются слабыми и глупыми, что подвержены сомнениям и страхам. Беспочвенным, глупым, унизительным.
Первое, что я сделала – позвонила Маринке и попросила телефон гадалки, к которой она ходила с целью узнать свою будущую судьбу. Как уверяла Маринка, тетка была проверенной, испытанной на шоу экстрасенсов. Сейчас я верила ей больше, чем себе, поэтому смело позвонила. Если честно, готова была поверить черту лысому, лишь бы кто-то опроверг подозрения, которые высыпал на голову мой лучший друг.
Комната напоминала средневековый будуар с запыленными тяжелыми шторами, в центре стоял стол, покрытый бархатной скатертью, а за столом сидела худая морщинистая женщина, одетая в черный шифон.
– Присаживайся, милочка, – неожиданно грубым голосом произнесла старушка.
Я покорно опустилась на табуретку.
– Вижу, твое сердце разбито, – она драматически закатила глаза.
Я сидела чуть дыша, кутаясь в палантин, чтоб не пропитаться благовониями. Квартира напоминала сцену из мультика «Ну, погоди», где заяц пел пугачевский «Айсберг»: клубился белым густой дым, стелился по полу и ускользал в щель под дверью. Я подумала, что хочу также ускользнуть. И как Маринка выдержала весь сеанс и не сбежала? Ладно, потерплю. Я заерзала на стуле в ожидании продолжения.
– Он тебя не любит, – заговорщицким тоном произнесла ведунья в седьмом поколении.
– Совсем? – Мой голос выдавал вселенскую печаль.
«Как же так? – думала я, – ведь я читала его дневник. Я чувствовала, я верила, а он…»
– Может, это ошибка?
Я надеялась на более позитивную развязку. Женщина закатила глаза, беззвучно что-то прошептала, потом издала гортанный обрывочный вой и резко тряхнула головой.