– Ну иди, иди.
В любой другой день, при других обстоятельствах я бы его без звука отпустила. И ничего не заподозрила. И даже в голове бы не отложила это объяснение про сюрприз для босса. Но расшатанное женское воображение – злая вещь.
Я тут же позвонила Женьке и спросила, кто начальник у Сашки? Оказалось, молодая незамужняя женщина тридцати трех лет.
Всё, этого мне было достаточно.
Когда я пришла домой, я впервые в жизни залезла к нему в ноутбук.
С тех пор наша жизнь изменилась.
«Доверяй, но проверяй» стало моим девизом.
Телефонный справочник, папки входящих и отправленных смс – все было чисто. Тогда я стала проверять карманы одежды. И отсутствие улик лишь подзадоривало мои опасения. Я позвонила Женьке:
– С чего ты взял, что у Сашки кто-то есть?
– У меня есть доказательства, – абсолютно спокойно ответил Женька.
Голос охрип в тот же миг.
– Покажи, – прошептала я одними губами.
– Приезжай.
Фотографии были плохого качества, но опознать фигуру Сашки мне не составило труда. Она была блондинкой. Вот они у машины, вот он открывает ей переднюю дверь. На этой обнимает и целует в щеку.
– Мне жарко, – я не могла больше смотреть на улыбающиеся лица. Щеки пылали огнем.
– Ей лет восемнадцать, – предположил он.
– Дай воды.
Женька секунду пристально на меня смотрел, потом выполнил просьбу.
Я расплакалась. Меня понесло.
Признания сыпались как из малахитовой шкатулки: я люблю его, мне с ним хорошо, великолепно, непередаваемо чудесно. Мы понимаем друг друга без слов, дышим в унисон. И как он мог? Мы обсуждаем книги, фильмы, делимся впечатлениями прожитого дня. Я познакомила его с родителями! Я доверяла ему! И как он мог? Мы пережили вместе разные этапы, мы планировали будущее, мы создали семью! Мы ездили отдыхать вместе, никогда не расставались и старались каждую свободную минутку подарить друг другу. И когда он успевал? Я гладила его рубашки и готовила завтраки. Он восхищался моим творчеством, вдохновлялся успехами и бесконечно был счастлив. Это он придумал такое определение своего ощущения: бесконечно счастлив…
И кто он после этого?
Женька, как и полагается другу, терпеливо выслушал, дал мне остыть. А потом, когда мой внутренний шарик сдулся, возмущения и эмоции выплеснулись, он попытался что-то сказать. Слова действовали как бальзам на израненную душу. Я слушала и наполнялась верой вновь.
– Это могла быть знакомая, – осторожно предположил он.
Я молчала.
– Или приятельница, или девушка друга, или сотрудница, секретарша? Да мало ли кто?
Я молчала.
– Ведь поцелуй в щечку изменой не считается, – лечил он меня успокоительными пилюлями.