– Вика, такое чувство, что ты меня не ждала и это не ты мне звонила.
– И ждала, и звонила.
– Тогда к чему этот фарс?
– Какой?
Опять искреннее, ненаигранное удивление. Я, оказывается, еще та актриса.
– Чужие перчатки в твоей квартире. Это специально, чтобы я увидел и начал ревновать?
– А ты ревнуешь?
– Ты не ответила.
– Ты тоже.
– Да! Черт возьми, да!
– Да! – передразниваю его тон. – Да, чужие.
Он сжимает меня в объятиях, готовый задушить собственными руками.
– Сантехника вызывала, кран чинил. Наверное, забыл свое барахло.
Хватка слабеет, он переводит дух. Мне становится страшно. Еще немного, и эмоции взяли бы верх. Что тогда? Он бы смог меня убить? А я бы смогла? За измену, например?
– Почему не сказала сразу?
Его голос охрип от пережитого напряжения.
– Вместо «привет»?
– Почему мне не сказала о своих проблемах?
– А я давно тебе не говорю о своих проблемах, ты не заметил.
Отстраняюсь и иду на кухню, включаю чайник, нарезаю сыр, распечатываю пастилу. Он смотрит на все мои действия и уже не знает, чего ждать дальше.
– Ты для этого меня позвала? – неуверенно спрашивает он.
– Ну да, – ехидно улыбаюсь, – выпить чаю.
– Ты позвонила мне в разгар рабочего дня, чтоб я приехал домой выпить с собой чаю?
Он смотрит непонимающе и пытается найти логику в моих поступках. Но ее нет. Она умерла в тот день, когда я узнала о блондинке.
– Да, – говорю спокойно, – ты не рад? Я купила свежую пастилу. Попробуй, тебе понравится.
Он еще пару минут сверлит меня взглядом. Потом переспрашивает:
– И ты не собиралась мириться или что-то мне объяснять?
– Что объяснять?
Я вспыхиваю как спичка. С ножом в руке, пахнущим сыром, я опасна.
– Что с тобой происходит в последнее время?
Он взволнован и ждет пояснений, но я уже завелась и колесницу не остановить. Ору всякий бред, адресованный козлам-мужчинам, проклинаю день, когда мы встретились вновь, и хочу предсказать его дальнейшую никчемную жизнь без меня. Но он не дослушивает монолог бешеной самки, разворачивается, уходит, громко хлопнув дверью. Злюсь на него еще больше и швыряю нож в коридор.
Потом реву, проклиная жизнь, но этого он уже не видит.
Больше он не предпринимает попыток поговорить, что-то узнать или мне объяснить. Мы живем как соседи по квартире, молча киваем друг другу, пересекаясь в ванной, и спим в разных комнатах. Меня не устраивает эта жизнь, но изменить ее я сейчас не могу. Гастроли, корпоративы, выступления, съемки.