С осторожностью и точностью хирурга, извлекающего пулю из раны, Быков приподнял звено цепи, соединенное точно с таким же, еще с одним, и еще… Судя по виду и состоянию находки, это было золото, лишь частично поврежденное морской водой. Пылинки песка в свете фонарика только усиливали блеск драгоценного металла.
Звенья были размером с небольшие бублички для чая, сквозь них можно было просунуть два пальца. Следов ковки или какой-то другой обработки Быков не заметил. Ему удалось извлечь десяток соединенных между собой звеньев, когда цепь оборвалась. Ее длина составляла около полуметра. Последнее звено было перекручено и разъединено.
Быков мог бы еще долго любоваться находкой, но прикосновение к плечу напомнило ему о необходимости засунуть цепь в холщовый мешок на поясе и подниматься со дна морского. Почти как в той песне, только наоборот. «Но спускаемся мы с покоренных вершин… Что же делать, и боги спускались на землю…»
Лежа на верхней койке, Стаут держал перед собой раскрытую книгу в мягкой обложке, но не видел в ней ни строчки. Не слышал он и тихой музыки, проникающей в каюту из наушников Ватермана, задремавшего внизу.
Стюарт Стаут думал.
Завтра утром южнее Азорских островов должен будет промчаться ураган, направляющийся в сторону Америки. Капитан опасался, что ураган краем заденет «Пруденс», но старик Заводюк наотрез отказался отводить судно в гавань. Его поддержали все члены экспедиции, включая Стаута. Это был еще один подарок судьбы, от которого он не собирался отказываться.
После долгих и нудных препирательств с мистером Джеллоу было принято решение закрепиться на месте с помощью двух дополнительных растяжек, благо глубина и грунт позволяли. Во время шторма судно будут удерживать два якоря, носовой и кормовой, а также пара стальных костылей, вбитых в грунт. Прекрасное решение! Стаут мысленно аплодировал профессору, проявившему завидное упрямство и нежелание доверяться современной аппаратуре. Теперь все зависело от прочности четырех тросов. Или от их слабости.
– Предлагаю гасить свет и спать, – донесся снизу голос Ватермана.
– Пять минут, – откликнулся Стаут. – Не возражаешь?
– О’кей, пять минут.
Ватерман заворочался, раздеваясь и укладываясь. Он всегда спал абсолютно голым. Стаута это не волновало. Голый Ватерман походил на ощипанного худого цыпленка с пупырчатой кожей. Такие мужчины были не во вкусе Стаута. Вот Быков – другое дело. Но этот парень помешан на бабах, он не знает, что такое настоящий секс, и знать не хочет. Жаль. Хотя не очень. Очень скоро выбор Стаута значительно расширится. Можно будет вообще махнуть в какую-нибудь дикую страну типа Черногории или Боливии и отвести душу там. Чем примитивнее мужчины, тем лучше они в любви.