Глава XI. Великий пост. – Салопова в роли духовной путеводительницы. – Ужасный сон Бульдожки
Прошел Новый год с посещением родных и новогодними подарками, пришло Крещение, накануне которого Салопова в полночь ходила как привидение по классам, дортуарам, коридорам и всюду с молитвой ставила мелом кресты. Почернел снег в старом саду, повеяло весной, под окном громко зачирикали воробьи, настал Великий пост. Старший класс говел с особенным благоговением, почти все давали какой-нибудь обет и строго исполняли его. Ни ссор, ни шалостей не было.
Если сгоряча у кого-нибудь срывалось обидное слово, то она шла просить прощения у обиженной, и та смиренно отвечала ей: «Бог тебя простит». В день исповеди все девочки ходили торжественные и задумчивые.
– Душки, кто помнит, не совершила ли я какого особого греха за это время? – спрашивала маленькая Иванова.
– Ты на Масленицу объелась блинами… – отвечал ей из угла укоризненный голос Салоповой.
– Правда, правда! – Иванова хваталась за грудь и вытаскивала из-за выреза платья «памятку» – длинную узкую бумажку, на которой отмечала все свои грехи.
Девочки вообще записывали перед исповедью все свои грехи на бумажку, чтобы не утаить чего-нибудь перед священником.
– Салопова, должна я сказать батюшке, что я его лиловым козлом назвала, когда он пришел в новой рясе? – спрашивала тихонько Евграфова.
– Должна, непременно должна, плакать и каяться надо тебе за твое сквернословие.
– Салопова, поди сюда, – молила ее Бульдожка, – у меня есть секретный грех.
Салопова шла с нею за черную доску.
– Душка Салопова, только мне стыдно, ты никому, никому не говори!
– Все равно, Прохорова, там, – Салопова указала на потолок, – все тайное станет явным! Лучше скажи теперь.
– Салопова, мне очень стыдно, нагнись, я тебе скажу на ухо. – Салопова нагнулась. – Вот видишь ли, – шептала Бульдожка, – я видела во сне, что я иду по лестнице в одной юбке, нижней, и босиком, и встречаю Дютака, а он будто вот как мой папа дома, в халате и туфлях, мне так стало стыдно, я от него, а он за мной, я от него…
– А дальше что?
– Дальше ничего, я проснулась вся в поту, и так мне стыдно стало, ужас!
– У тебя все, Прохорова, шалости на уме. Вот мне всегда что-нибудь возвышенное снится, а ты – в одной юбке перед учителем! Была на тебе кофта?
– Не помню, Салопова, но, кажется, не было…
Салопова всплеснула руками:
– Без кофты перед мужчиной! Скажи непременно батюшке и положи сегодня вечером от себя двадцать поклонов…