– Вы знаете, я здесь всех обманул, чтобы добраться до вас, впрочем, меня научил Андрюша.
– А как вы обманули?
– Я сказал швейцару, начальнице вашей, двум почтенным особам в синем и одной тоненькой барышне в сером…
– Это стрекоза.
– Как?
– Это пепиньерка, они, видите, в сером и очень тянутся, это у них мода – быть тоненькими, пелериночки у них широкие, вот их и зовут «стрекозами».
– А! Так вот всем этим особам я сказал, что я ваш двоюродный брат и приехал из Одессы, чтобы только повидаться с вами.
– Это хорошо, а то, пожалуй, вас не допустили бы, ведь сегодня последний день каникул, завтра, двадцатого, начало классов. А я, как только узнала, что меня в приемной ждет офицер, была уверена, что это Андрюша, и так бежала, что меня никто не мог бы удержать. Ах, как я обрадовалась!
– А потом разочаровались?
– Да, конечно, я чуть не заплакала, как вы повернулись ко мне… Только вот эти цветы… – Девочка снова с нежной лаской поднесла цветы к лицу. Они до того нравились ей, что хотелось гладить их, целовать, но теперь было стыдно.
– Надежда Александровна…
– Ах, как смешно!
– Что смешно?
– А вот вы меня так назвали, это тоже первый раз в жизни!
– Что значит «тоже»?
– А цветы мне подарили в первый раз. И так назвали…
– Как же я могу вас звать?
– Как? Mademoiselle Франк!
– Мне так не нравится.
– А как вас зовут?
– Евгений Михайлович.
– Евгений, Eugene, это красиво, мне нравится. Так вы завтра в полк? Поцелуйте за меня Андрюшу, тысячу раз поцелуйте, скажите ему, что я его жду и Люда ждет его. Она молчит, но я знаю, что она страшно ждет его.
– Кто это – Люда?
– Это моя подруга. Ах, какая она душка; если бы вы ее видели, вы бы тоже начали ее обожать, только нельзя, она «бегает» за Андрюшей, и я просила его жениться на ней; жаль, она дежурит у кофулек, я не могу ее вызвать к вам. Я бы показала вам и Eugenie, вот прелесть!
– Это тоже ваша подруга?
– Ах нет, это белая кошка Петровой и Евграфовой, но какая милая. Когда же вы приедете снова в Петербург?
– Я буду здесь к весне, то есть как раз к вашему выпуску.
– Да? Вот это хорошо! Приезжайте прямо в церковь, мы все будем в белом, батюшка прочтет проповедь, и мы будем плакать. Очень, очень интересно видеть выпуск!
Дверь приемной скрипнула, и в комнату крадучись пролезла m-lle Нот.
– Пора, ma chere[102], идти обратно в сад. Maman позволила принять вашего брата только на полчаса. Вы знаете, что сегодня не приемный день.
Франк встала.
– Прощайте, «cousin Eugene»[103]! – и она лукаво поглядела на молодого человека.
– Прощайте, кузиночка, – отвечал он, улыбаясь.
– Смотрите, не забудьте десять тысяч раз поцеловать за меня Андрюшу.