С утра начали готовить интерьер станции к телеинтервью «Международное сотрудничество в космосе» – к десятилетию полета «Союз – Аполлон». Выполнили физо. Бежится легко, я получаю от занятий удовлетворение. Сегодня во время бега взял в руки кистевые эспандеры и бежал с ними. Такое ощущение, что руки загружены, как во время бега на Земле, к тому же тренируются кисти. Это нужно для выхода в открытый космос. Получил эмоциональный заряд от физо, а вот Володя – нет. Говорит, что у него сейчас все циклы в минусе. Но когда он начал заниматься интерьером, то вся хандра прошла. Художник. Прекрасно видит, куда пристроить тот или иной блок, чтобы он не только не мешал, но и выглядел прилично.
В. Рюмин благодарил за репортаж. Прошел он хорошо. По свету все было здорово, и совсем нестандартное место. Мы установили камеру на правый борт и направили в район конуса. Сами расположились за МКФ, на который прицепили на резинке бортовой звездный глобус, который плавал в кадре телекамеры, усиливая эффект невесомости.
После репортажа Валера сообщил приятную новость. Звонил В. Г. Кириллов-Угрюмов и передал, что ВАК рассмотрел решение ученого совета МИИГАиКа и утвердил решение совета. Мне присвоена ученая степень кандидата технических наук.
В последний день перед отлетом на Байконур состоялся самый настоящий экзамен – защита диссертации на ученом совете Московского института инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии. Вспоминаю эти дни, и кажется, что меня несла тогда высокая волна – были силы, огромное желание всюду успеть и какое-то ощущение полноты жизни.
Перед защитой диссертации все было, как в юности, – и холодок страха, и волнение, несмотря на то, что один из новых оптических приборов, идея которого защищалась в диссертации, уже прошел испытание в космическом полете.
Итак, защита. Заседание ученого совета вел В. Д. Большаков.
Чувство подъема, потом странной опустошенности, сердечные поздравления – все это мгновенно пронеслось и отлетело, так как мыслями моими уже всецело овладел предстоящий полет. Сегодня на связи с «Памирами» радиокомментатор П. Пелехов.
Пелехов. Сейчас вошел в обиход такой очень серьезный космический термин, как многоразовость. Это после запуска «Шаттла». За время вашего полета совершил свой полет американский корабль «Дискавери». Взлетел, неделю полетали они, и он сел. Сел, чтобы опять обновить, сменить все системы, обновить свой ресурс. Можем ли мы термин многоразовость применить к орбитальному комплексу, к станции, на которой вы работаете?
Памир-2. Наверное, не надо так говорить, потому что многоразовость – это взлет – посадка, взлет – посадка. Американцы вернутся к станциям. Без станций осваивать космос нельзя. Без долговременных станций! На орбите, мы считаем, нужно работать человеку непрерывно, длительное время. Мы правильно осваиваем космос. Мы научились не только ремонтировать станцию. Мы прежде всего поняли, какой она должна быть.