Вероятность того, что переходный отсек после закрытия люка окажется негерметичным, мала, но, если это случится, мы должны перейти в корабль и возвратиться на Землю. Так что пришлось нам на всякий случай перетаскивать в «Союз Т-13» кассеты с отснятой пленкой и прочее наше добро, до бортжурналов включительно.
Наконец, выход в открытый космос! Он у меня был первый, а у Джана – второй.
Днем был очень интересный телесеанс с журналистами из разных стран, которые присутствовали на фестивале. Мы отвечали на вопросы 30 минут.
2 АВГУСТА
Утро началось рано: подъем в 4.00, а в 4.30 – уже медконтроль. Спали три часа. Настроение боевое. Два дня с нетерпением ждали этого события: хотели не просто выход сделать, а поскорее выполнить необходимую работу по наращиванию дополнительных солнечных батарей. В станции стало холодно, температура 13 °C, очень много влаги. Она появилась уже не только на иллюминаторах и конструкциях станции, но и около спальных мест. В общем, как мы шутили эти дни, отвечая на вопрос Земли, что летаем в середине станции и по воде не ходим – не касаемся стен.
Медконтроль показал, что у меня не пишутся параметры дыхания. Пришлось менять медицинский пояс, на котором были закреплены датчики контроля сердца, датчики дыхания.
Законсервировали станцию полностью, выключили свет в рабочем отсеке и перешли в переходный отсек, уже в костюмах водяного охлаждения. В переходном отсеке тесновато. Закрыли люк РО-ПХО и люк между кораблем и переходным отсеком. Первым вошел в скафандр я, затем Володя. Начали подготовку к шлюзованию. Все шло гладко. Скафандры герметичны.
Провели продувку, десатурацию, сбросили давление из переходного отсека до 15 мм рт. ст., дальше сброс уже не шел. Расчетное время было 10.00, мы закончили в 10.15, долго шел сброс воздуха.
Люк открылся без особых усилий. Когда я открыл его, в «дверь» сразу полетел весь мусор, который был в переходном отсеке (из него осуществляется выход в космос): всевозможные обрывки целлофана, веревочки, кусочки поролона, пыль. Проплыла мимо отвертка, которую давно потеряли. Пыль ярко светилась в лучах Солнца, которое было сзади, а где-то внизу чуть виделся горизонт. Прямо – черный космос со слоями искрящихся пылинок, вылетающих из станции. Космос, как пылесос, вытягивает из станции последние молекулы воздуха. Ощущения, что это открытая дверь, не было, скорее перед нами – большой иллюминатор.
Установили защитное кольцо на выходное отверстие, чтобы не повредить резиновое уплотнение, которое обеспечивает герметичность после закрытия люка. Я выплыл из станции. Несмотря на то что зафиксировал свое положение карабином, боюсь выпустить поручень из рук. Стал на «якорь». Поразила и красота Земли, и черный космос, и сама станция. Она показалась какой-то очень большой, огромной… Основные солнечные батареи с наращенными дополнительными батареями, напоминающими гигантские ветряные мельницы, вращались, отслеживая Солнце. Володя находился в переходном отсеке. Он вывел через открытый люк контейнер с дополнительной солнечной батареей. Дальше по циклограмме мне нужно было транспортировать его к месту установки. Передвижение по обшивке станции, где имелись поручни с кронштейнером, который представлял собой огромный шкаф (1,2×0,7×0,3 м), резко отличалось от тех перемещений, которые мы отрабатывали в гидробассейне. Передвигаться было значительно легче, но первое время очень много внимания уделял фиксации, и руки постоянно уставали при этом от напряжения. «Подошел» к рабочему месту около основной батареи, раскрыл якорь. Закрепил основную батарею, тут и подплыл Володя. Начали установку. Лебедка вращалась легко.