– А что, собственно, человек вашего уровня делает в этом городе сейчас? Ведь война уже началась. Или все ваши сотрудники так заняты поисками шпионов в собственных рядах и похищениями русских матросов?
– Волки всегда должны следить за делами овец. В противном случае они рискуют пропустить назначение нового и опасного пастуха. Или появление своры сторожевых собак. Для этого я здесь, – изящно уклонился от ответа японец.
– Ну да, эти рассуждения очень вам помогут, если «сторожевые собаки» найдут следы настоящего Ляо, – язвительно прокомментировал дон Педро, – Я, конечно, не вмешиваюсь в ваши дела, но согласитесь, вам сейчас оставаться здесь слишком рискованно.
– Никакого такого «настоящего» Ляо никогда и не было, этой маске уже четверть века, ее создал еще Тояма-сама[77], позднее ее использовал я и некоторые мои коллеги. А по поводу русской контрразведки… – японец чуть заметно улыбнулся, – Не беспокойтесь. Пока мне нечего опасаться. Что будет дальше – посмотрим.
В дверь осторожно поскреблись, полковник Хаттори за пару секунд преобразился обратно в старого Ляо и дребезжащим старческим голосом громко сказал:
– Войдите.
Вошедший молодой человек отличался рассеянностью манер, азиатскими чертами лица, маленьким ростом, выглядел немного грузноватым и даже рыхловатым, но только на первый взгляд. Круглое, добродушное лицо располагало к себе. Только цепкие, внимательные черные глаза выбивались из образа этакого провинциального увальня, невесть как оказавшегося в большом городе и все еще удивленного этим фактом. Похоже, он мучился похмельем.
– Полюбуйтесь дон Педро, это мой маловоспитанный внук Хсю, – представил молодого человека Ляо. – Родители отправили его ко мне в робкой надежде на то, что он пойдет по моим стопам и обучится благородному искусству кройки и шитья, вместо этого у него в голове девушки в прятки играют. Он тянет у меня деньги и просаживает их на пьянки и азартные игры. Стыд, позор и поношение! Закрой дверь и рассказывай, что ты хочешь от бедного старика на этот раз! Учти – денег не дам!
– Да и не очень надо было, дедушка, Хотэй[78] сегодня был благосклонен ко мне, – пробормотал Хсю, закрывая дверь.
– Почему ты прервал нашу беседу, Кэндзи-кун? – резко спросил Хаттори. – Говори свободно, этот человек наш союзник.
– Мосивакэ аримасэн, нет мне прощения, Хаттори-сама, – молодой человек низко поклонился – но совещание русского командования закончилось преждевременно: военные покинули его заметно встревоженными, береговые батареи и гарнизон крепости подняты по тревоге, боевые суда разводят пары и их команды спешно доставляются на борт…