А где-то там впереди, на крейсере 3-го класса[46] «Чихайя», лихорадочно поднимали пары в двух, пока еще холодных котлах, в отчаянной попытке предупредить транспортные пароходы с войсками о немыслимой еще утром угрозе – «Варяг» вырвался из Чемульпо! Никто на японских кораблях накануне не принимал такую возможность всерьез. «Чихайю» отправили к выходу из бухты для проформы, и, зная об этом, на корабле даже не поддерживали пары в половине котлов, так как и двух оставшихся вполне хватало для поддержания экономичного хода. Теоретически японский «крейсерок» почти не уступал «Варягу» в скорости, двадцать один узел против двадцати трех, но «Варяг»-то уже шел на двадцати двух, а вот «Чихайе» еще предстояло разгоняться с восьми.
Так или иначе, но как сам его командир, капитан 2-го ранга Фукуи Масоеми, так и все подчиненные ему офицеры, четко понимали свой долг – они были обязаны предотвратить или хотя бы отсрочить атаку «Варяга» на беззащитные трампы, пусть даже ценой своих жизней и потери корабля. Поэтому, выжимая все возможное из машин, их кораблик устремился в сторону транспортов, ожидавших исхода гремевшего у Чемульпо боя. Сигнальщики непрерывно отстукивали семафором в их сторону один и тот же сигнал: «Немедленно сняться с якоря. Рассеяться и уходить в море».
А если «Варяг» погонится за купцами, «Чихайе» придется встать между ним и транспортами. Вряд ли они смогут продержаться против русского большого крейсера более получаса, но что еще остается делать?
На «Варяге» тем временем сигнальщики дотащили-таки на ют ходовые шары, о которых говорил Руднев, и с дружным гиканьем «раз, два, взяли» сбросили их по одному в брызги и пену кильватерного следа. Туда же отправился и глобус из кают-компании, все одно закопченный пожаром до состояния полной черной однотонности и к дальнейшему использованию непригодный. В другое время японцы скорее всего проигнорировали бы эту суматоху на варяжском кормовом балконе. Но сейчас у Фортуны были другие планы.
Со стороны рейда Чемульпо один за другим донеслись два приглушенных расстоянием громовых раската. Оглянувшиеся на звук первого матросы на японских кораблях успели во всей красе рассмотреть султан второго подводного взрыва, вставший у борта «Чиоды». Это случилось, когда, управляясь машинами, поврежденный крейсер медленно обходил торчавшие из воды поломанные мачты и часть надстроек покойного «Сунгари». Усмотрели драму «Чиоды» и глазастые сигнальщики с варяжского грота-марса. По палубам и плутонгам русского крейсера вновь прокатилась волна ликования, гремело раскатистое «ура!!!» подхваченное моряками даже в низах корабля.