– Она, – Тинталья превратила простое слово в ругательство, – не комар, нет. Овод, кусачее, жужжащее кровососущее…
Я никогда не видел дракона, который бы так выражался. Я почувствовал внезапный приступ гордости за Неттл. Она использовала свой Скилл и манипуляции со сном, чтобы нанести ответный удар драконице, обратив против этого существа ее же собственное оружие. Без какого-либо соответствующего обучения магии Видящих Неттл не только склонила Тинталью к своей цели, но и убедила эту королеву с характером сделать так, чтобы Айсфир сдержал обещание, данное принцем Дьютифулом - положить голову черного дракона на камни очага материнского дома Эллианы. Вторжение Айсфира в материнский дом нарчески привело к некоторому повреждению дверной притолоки, но обещание было исполнено, и Дьютифул получил свою невесту.
И драконица вспомнила мою дочь! На одно волнующее мгновение мое сердце балансировало на грани восторга. Так близко к бессмертию, как только может подойти к нему человек!
Тинталья приблизилась ко мне. Цвета захлестывали ее, как пламя поглощает лес.
– Ты вмешался в моих Старших. Это оскорбляет меня. И я ничего тебе не должна. У драконов нет долгов.
Я заговорил прежде, чем успел обдумать свои слова:
– У драконов есть долги, просто они их не платят.
Тинталья встала на задние лапы, высоко подняла голову и откинула подбородок. Ее глаза быстро завращались, цвета замерцали, и я скорее почувствовал, чем увидел, что все – и драконы, и люди, отступили от нее.
– Фитц, – резко прошептал Лант, – извинись.
– Вернись обратно, не подходи! – прошептал я.
Я готовился умереть. Умереть или быть ужасно искалеченным. Я видел, что кислотный выброс дракона делает с людьми и камнем. Я приготовился. Если бы я побежал, если бы укрылся за другими, они погибли бы вместе со мной.
В меня ударил порыв ветра, и затем, так же легко, как пикирует вниз ворона, между мной и смертью приземлился маленький алый дракон. Через мгновение я почувствовал внезапный вес на плече, и:
– Фитц! – приветствовала меня Мотли и добавила: – Привет, глупыш!
Алый дракон сложил свои крылья так, словно это было важной задачей, которую нужно было выполнить особым образом. Я думал, Тинталья распылит кислоту в это существо за то, что оно воспрепятствовало излить ей свою ярость. Вместо этого оказалось, что она рассматривает красного дракона с недоумением.
– Хеби, – сказала мне ворона. – Хеби, Хеби, – Мотли развернулась и внезапно злобно клюнула меня в ухо. – Хеби! – настаивала птица.
– Хеби, – повторил я, чтобы успокоить ее. – Дракон генерала Рапскаля.