– Ты прав, – сказала Мона. – Но если они расскажут вам с Квинном о Талтосах, если они доверят вам тайны, о которых даже большинство Мэйфейров не знают, между нами возникнет связь, и, возможно, эта связь каким-то образом спасет нас всех.
Талтосы…
Так вот как называются эти особи. Это имя существ с удивительным запахом, оно связано с захоронениями в саду и с умерщвленным женским лоном.
– Майкл и Роуан отлично хранят целый клубок жутких секретов, – сказал я. – Они в состоянии сохранить еще несколько. А ни о чем не подозревающие Мэйфейры получат свою Мону, ей не придется жить «в тени». Она будет существовать, как ты, Квинн, вот и все.
Квинн некоторое время молча, с уважением разглядывал меня, а потом спросил:
– Ты влюбился в Роуан?
– Каков бы ни был ответ, это не имеет значения, – парировал я.
Мона встрепенулась, щеки ее залил яркий румянец, глаза засверкали.
Напряженный, мучительный момент. И почему моя душа не зачерствела, не покрывалась коростой после каждого убийства? Я не менее чувствителен, чем любой смертный.
– Мы отправляемся спасать Роуан, – сказал я. – Квинн, будь добр, вызови машину.
Я оставил их на диване, а сам вышел на балкон. Ветер усиливался. Банановые деревья раскачивались на фоне кирпичной стены. Я видел белые бутоны роз в темноте. Запретный огонь горел в моей душе.
– Роза Шарона[12], лилия долин, – шептал я, – ты прекрасна, любовь моя, в тебе нет изъяна.
С каким благоговением подхватывал ветер эти странные слова.
Я бы предпочел длинный путь – с удовольствием прошелся бы по узким и широким улицам, послушал рев и металлический лязг трамваев на Каронделет-стрит, полюбовался дубами на Сент-Чарльз-авеню, пышными цветами Садового квартала, влажным мхом на кирпичных стенах.
Но времени на это не было, я мог лишь мысленно совершить подобную прогулку. Сердце тяжело бухало в груди. А Квинн в своем сердце осуждал движения моей души.
– Знаешь, – сказала Мона, когда мы ждали на тротуаре машину, – я два года не видела дом на Первой улице. Когда за мной приехала «скорая», я подумала, что, как обычно, вернусь через неделю или через две. Хм. Интересно, бродит ли там сейчас по комнатам дядя Джулиен?
«Нет, дорогая», – мысленно ответил я, но вслух ничего не сказал.
Призрак с подмоченной репутацией стоял в тени закрытого на ночь магазина на противоположной стороне улицы и злобно пялил на меня глаза.
«Пошел к черту!» – огрызнулся я.
Но он вполне мог последовать за нами.