Заклинатель вёл меня знакомыми уже тропинками мимо бревенчатых домов, в которых потихоньку гасили свечи, а люди укладывались в объятья ночи, что тёмными крыльями укрыла крепость. Холодный стылый ветер трепал низ моего платья, которое было надето в тот день, когда вурдалаки угнали меня прочь от знакомых мест.
Аргор и сам был в одной рубахе и домашних брюках — всё, что на нём было, когда со стены раздался призыв стражника.
Мы прошли мимо дома Любавы, в котором бледный огонёк успел погаснуть до нашего приближения. В ответ на мой недоумённый взгляд, Аргор лишь крепче сжал ладонь, прижимая к себе моё дрожащее от холода тело, и вывел к невысокому двухэтажному дому. Аромат свежеспиленной древесины ещё витал в воздухе рядом и ощущался внутри.
— Половик Любава сплела, — словно извиняясь, криво улыбнулся муж. — Не хочу, чтобы старики разносили сплетни, их и без того хватает.
Вместо ответа я обхватила ладонями лицо Аргора и прикоснулась осторожным поцелуем к его губам. Он ждал! Он меня не забывал!
Тихий скрип несмазанных петель отрезал нас от того мира, что раскинулся за пределами нашего личного мирка. В слабом свете зажжённой свечи отражались привычные взгляду вещи. Новые глиняные горшки хмурили свои бока от падающего на них света. Грубо сколоченные стулья ждали прикосновений разложенных рядом инструментов, чтобы обрести завершённый облик. Сразу за печью уже готовая лавка и лестница на второй этаж в убежище и спальню.
С улыбкой я рассматривала огромную дубовую кровать, что занимала половину комнатушки, и под самым окном пышно взбитую подушку с серой шерстяной шалью. Муж настороженно следил за моими эмоциями, словно боялся, что я сейчас исчезну — стоит только отвести взгляд.
— Спасибо, — улыбнулась ему, вложив в эту улыбку всю ту нежность и благодарность, что удержали мой разум на самом краю, не позволив окончательно потерять себя.
И всё-таки не верит. Как и я, мечется между счастьем и неверием в то, что оно наяву. Аргор одним широким шагом сократил то расстояние, что возникло между нами, пока я разглядывала нашу спальню, и тёплые родные губы прижались к моим. Нежно, трепетно, будто он боялся спугнуть призрака.
Жар его тела согревал озябшую кожу и возвращал мне уверенность, что всё это на самом деле. Я ведь его чувствую, если бы это был сон, то всё было бы иначе?
Нежность и забота понемногу сдавали позиции и уступали место другим эмоциям: страсти, жадности, страху новой потери.