— Какой зов?
— Какой, какой. Такой. Мое дело тебе совет дать.
Девочка еще раз оглядела Сашу, обошла его и двинулась на поляну. Когда она подошла к костру, мужчина в кроссовках потрепал ее по голове и дал ей бутерброд.
«Издевается», — подумал Саша. Но всмотрелся в человека с ремешком на лбу, все еще стоявшего на краю поляны, и решил, что не издевается: очень уж странно он вглядывался в ночь, этот человек. А в центре поляны вдруг стал виден воткнутый в землю деревянный шест с насаженным на него черепом неизвестного Саше животного — узким и длинным, с мощными челюстями. Собачий? Нет, скорее волчий…
Он решился, вышел из-за дерева и двинулся к желто-красному пятну костра. Шел он покачиваясь — и не понимал почему, а глаза его были прикованы к огню.
Разговоры на поляне сразу смолкли. Все теперь глядели на него, сомнамбулически пересекающего пространство между кромкой леса и костром.
— Стой, — хрипло сказали от столба с черепом.
Он не остановился — к нему подбежали и несколько сильных мужских рук схватили его.
— Ты что здесь делаешь? — спросил голос, который скомандовал ему остановиться.
— Зов услышал, — мрачно и грубо ответил Саша, глядя в землю.
— А, зов… — раздались голоса. Его отпустили, вокруг засмеялись и кто-то сказал:
— Новенький.
Саше подали бутерброд с сыром и стаканчик «тархуна», после чего он оказался немедленно забыт — все вернулись к прерванным было разговорам. Он придвинулся к костру и вдруг вспомнил о своем рюкзаке, оставшемся за деревом. «Черт с ним», — подумал он и занялся бутербродом.
Из-за костра выскользнула девочка в спортивном костюме.
— Я — Лена, — сказала она. — Молодец. Все как надо сделал.
— Слушай, — спросил он, — что здесь происходит? Пикник? Лена подняла обломок толстой ветки, бросила его в костер.
— Погоди, узнаешь.
Она помахала мизинчиком — какой-то совершенно китайский получился жест — и отошла к людям, стоявшим у шеста с черепом.
Сашу дернули за рукав. Он обернулся и вздрогнул: перед ним стоял декан его факультета, крупный специалист в области чего-то такого, что должно было начаться только на следующем курсе, но уже и на этом вызывало чувства, похожие на спазмы надвигающейся тошноты. Саша обомлел, но сказал себе, что декан ведь только на работе начальство, а вечером и ночью — человек и может ездить куда угодно. Вот только невозможно было вспомнить, как его зовут по отчеству.
— Слышь, новенький, — декан явно не узнавал Сашу, — заполни-ка.
В Сашину руку легли разграфленный лист бумаги и ручка. Костер освещал скуластое лицо профессора и надписи на листке; это оказалась обычная анкета. Саша присел на корточки и на колене, кое-как, стал вписывать ответы — где родился, когда, зачем и так далее. Было, конечно, странно заполнять анкету посреди ночного леса, но то, что над головой стояло дневное начальство, каким-то образом уравновешивало ситуацию. Декан ждал, иногда нюхая воздух и заглядывая Саше через плечо. Когда последняя строчка была дописана, он схватил ручку и листок, оскаленно улыбнулся и странной припрыжкой побежал к своей машине, на капоте которой лежала открытая папка.