— Куда побежим-то? — озабоченно спросил он.
— В Коньково, — ответила Лена, — там две коровы на поле.
— А разве они сейчас не заперты?
— Специально устроено. Иван Сергеевич устроил звонок из райкома — мол, изучаем влияние ночного выпаса на надои. Что-то в этом роде.
— А что, в райкоме тоже наши?
— А ты думал.
Иван Сергеевич — бывший мужчина в черной куртке и с ремешком на лбу, превратившимся сейчас в полоску темной шерсти, — сидел рядом, слушал Лену и значительно кивал мордой.
— Здорово, — прорычал Саша, — я жрать хочу.
Лена улыбнулась — оскалила белые клыки и чуть повела ухом.
Саша скосил на нее глаза. Она вдруг показалась ему удивительно красивой: блестящая гладкая шерсть, нежный выгиб спины, стройные и сильные задние лапы, пушистый молодой хвост и трогательно перекатывающиеся под шкурой лопатки — в ней одновременно чувствовалась и сила, и какая-то открытость, беззащитность — словом, все, что так бессилен описать волчий вой. Заметив его взгляд, Лена смутилась и отошла в сторону, опустив хвост и расстилая его над травой. Саша тоже смутился и сделал вид, что выкусывает репей из шерсти на лапе.
— Еще раз спрашиваю, все готовы? — накрыл поляну низкий лай вожака.
— Все! Все готовы! — ответил дружный вой. Саша тоже провыл:
— Все!
— Тогда вперед.
Вожак потрусил к опушке — видно было, что он специально движется медленно и расхлябанно, как спринтер, вразвалку подходящий к стартовым колодкам, чтобы подчеркнуть быстроту и собранность, которую он покажет после выстрела.
У края поляны, где начинались деревья, вожак пригнул морду к земле, принюхался и вдруг взвыл и прыгнул в темноту, и сразу же, с лаем и визгом, за ним рванулись остальные. Первые секунды этой гонки во тьме, утыканной острыми сучьями и колючками, Саша ощущал то же, что бывает при прыжке в воду, когда неизвестна глубина, — мгновенный страх разбить голову о дно. Однако оказалось, что он чувствует встречные препятствия и без труда обходит их. Поняв это, он расслабился, и бежать стало легко и радостно — казалось, его тело мчится само по себе, высвобождая скрытую в нем силу.
Стая растянулась и образовала ромб. По краям летели матерые, мощные волки, а в центре — волчицы и волчата. Волчата ухитрялись играть на бегу, ловить друг друга за хвосты и совершать невообразимые прыжки. Сашино место было в вершине ромба, сразу за вожаком — откуда-то он знал, что это почетное место, и сегодня оно отдано ему как новичку.
Лес кончился, и открылось большое пустынное поле и дорога — стая помчалась по асфальту, надбавив скорости и растянувшись в серую ленту с правой стороны шоссе. Саша узнал дорогу, это она на пути сюда казалась темной и пустой, но сейчас он всюду замечал жизнь: вдоль дороги сновали полевые мыши, при появлении волков исчезавшие в своих норах; на обочине свернулся колючим шаром еж и отлетел в поле, отброшенный легким ударом волчьей лапы, реактивными истребителями промчались два зайца, оставив густой след запаха, по которому было ясно, что они насмерть напуганы, а один вдобавок глуп как пробка.