— На углу еще можно взять, — сказал он, — я сейчас сгоняю. Подождешь? По стакану, а?
— Мне спешить некуда, — сказал Итакин. — Только тебя назад не пустят.
— Да я быстро, — нажимая «Escape», сказал Саша, — через пятнадцать минут.
На экране застыла картинка: из-под мавританской арки открывался вид на огромный восточный дворец, множество башен и башенок, тянущихся к сияющему огромными звездами летнему небу.
Возле углового гастронома шевелилась такая очередь, что Саша понял: взять бутылку будет крайне трудно, и может быть, невозможно вообще. Будь он трезвым, это точно было бы невозможно, но он, как оказалось, выпил достаточно, чтобы через несколько минут броуновского движения по переполненному залу оказаться не так уж далеко от кассы. Со всех сторон напирали и матерились, но скоро Саша сообразил, что кажущийся хаос на самом деле представляет собой упорядоченное движение четырех очередей, трущихся друг о друга из-за разной скорости. Очередь за портвейном была слева, а та, в которую он попал, — за килькой в томате — той самой, что после открытия банки имеет обыкновение внимательно глядеть на открывшего не менее чем десятком крошечных блестящих глаз. Сашина очередь двигалась быстрее, чем очередь за портвейном, и он решил преодолеть следующие несколько метров в ее составе и только потом перейти в соседнюю. Этот маневр удался, и Саша оказался между стройотрядовской курткой, на спине которой было выведено загадочное слово «КАТЭК», и коричневым пиджаком, надетым прямо на голое мужское тело лет пятидесяти.
— Ы-ы-ы-ы… — сказал мужик в коричневом пиджаке, когда Саша посмотрел на него, и закатил глаза. Изо рта у него немыслимо воняло; Саша торопливо отвернулся и стал смотреть на стену, где висел треугольный матерчатый вымпел и выпиленная из раскрашенной фанеры голова Ленина.
«Господи, — вдруг подумал он, — а я действительно живу в этом… в этой… Стою пьяный в очереди за портвейном среди всех этих хрюсел — и думаю, что я принц?!»
— Килька кончается! — раздались испуганные голоса в соседней очереди. — Килька!
Саша почувствовал, что сзади его дергают за плечо.
— Что такое? — спросил он оборачиваясь.
— Я так считаю, — сказал мужик в пиджаке, — надо нам идти на исконные наши земли — Владимир, Ярославль — раздать людям оружие и опять всю Россию завоевать.
— А потом?
— Потом идти воевать хана Кучума, — сказал мужик и потряс перед Сашей кулаком.
— Портвейн кончается… — тревожно зашептал народ.
Саша выдавился из очереди и начал проталкиваться к выходу. Пить теперь совершенно не хотелось. У выхода стояли две женщины в белых халатах и шапочках и, поглядывая на часы, тихо, но горячо что-то обсуждали.