— Надо бы за фельдшером послать, — задумчиво протянул унтер, — да за писарем, протокол писать.
Однако врачебная помощь не понадобилась, лейтенант достал из кармана благоухающий парфюмом платок и поднес к лицу бывшей пленницы. Девушка наморщила прелестный носик, пару раз чихнула и пришла в себя.
— Где я? — спросила она слабым голосом.
— В участке, барышня, — с участием в голосе отвечал ей унтер, — хунхузы, чтобы им ни дна, ни покрышки, схватили вас, да и поволокли незнамо куда. Скажите спасибо, что их благородие мимо проходил и вступился, а то бы…
— Спасибо вам, — пролепетала спасенная, во все глаза глядя на своего спасителя.
— Не стоит благодарности, — мягко отвечал ей Алеша, — вам уже лучше?
— Немного.
— Где вы живете?
— На Купеческой…
— Эко вас занесло, — крякнул унтер, — что же вы гуляете одна в сию пору? Далеко ли до беды!
— Я учительница в пушкинской школе, — стала объяснять девушка, конфузясь, — шла домой, а тут…
— Чего уж там, на грех мастера нет, однако, где Филька писарская его душа, протокол то сам собой не напишется.
— Ой, — всполошилась спасенная, — а можно без протокола?
— Как же без протокола, барышня, — удивился унтер, — порядок есть порядок!
— Понимаете, — почти со слезами на глазах взмолилась учительница, — у меня могут быть неприятности.
— Да какие уж это неприятности, против похищения то!
Совсем уже пришедшая в себя девушка в отчаянии оглянулась и снова встретилась глазами со своим спасителем. Широко открытые карие глаза так просили о помощи, что Алеша не смог остаться безучастным.
— А что, братец, — обратился он к унтеру, — из господ офицеров здесь никого нет?
— Да как же, ваше благородие, нет. Господин подпоручик Сомов, только они отошедши…
— Так может господину подпоручику и знать об сем происшествии не надо?
— Это как же?
— Да вот так, — пожал плечами лейтенант и, открыв портмоне, достал из нее ассигнацию, — это вам за труды на всех, а барышню отправим домой.
— Оно конечно, барышне конфузливо будет в протоколе то, — с сомнением протянул унтер, пристально глядя на красненькую[9] — впрочем, как прикажете, ваше благородие!
— Ну, вот и хорошо, только надо бы экипаж какой…
— Сей секунд, тут рядом Клим Чугункин жительствует, ломовой извозчик. Экипаж у него, конечно, неказистый, но если не побрезгуете…
Лейтенант не побрезговал и вскоре он и спасенная сидя садились в повозку лохматого как черт Чугункина.
— Может послать, кого из солдат с вашим благородием? — спросил на прощание унтер.
— Не стоит, благодарю за службу!
— Рады стараться! — гаркнули солдаты в ответ.
* * *
Время было позднее, и никто не видел, как рядом с доходным домом на улице Купеческой остановилась телега, доставившая странную пару. Немного растрепанную учительницу земской школы и офицера флота. Алеша первым соскочил на мостовую и предложил спасенной руку. Та с благодарностью приняла ее и покинула неказистый экипаж.